Неожиданный удар выбросил Славика из кресла. Он ударился о стену ( благо, фанерную), попытался встать на импровизированные культи согнутых и продетых в зашитые штанины ног, но удар в живот снова сбил его. Славик не закрывался от ударов, и Митю, казалось, это взбесило окончательно. Стояла гробовая тишина, никто не понимал, что происходит, и потому, ничего не предпринимали. Кто знает этих звезд? Митенька был способен и на более эффектные сценические трюки. Катька онемела от ужаса и не могла раскрыть рта, чтобы остановить это откровенное избиение на сцене. Наконец, Славик поднял лицо, с усилием улыбнулся окровавленными губами и произнес очередную реплику так, что и у зала кровь застыла в жилах:
- Значитты не наврал?
Эта кровь была не последней. Митя убежал по коридору, пытаясь закурить трясущимися руками. Оставшись один в круге света, Славик надрывно прочитал заключительный монолог и выполз за правую кулису. По сюжету, Илья должен был разбить стекло и выброситься с балкона. И стекло разбилось. Окно в правом «кармане» сцены было настоящее, хоть и зарешеченное. Славик подтянулся и ударил ладонью в самый его центр. Посыпались осколки. Зал ахнул. Все поняли, что спецэффекты закончились. Как и спектакль.
Не смотря на смазанный конец, «Рогатку» у Катьки приняли. Но обсуждать не стали. «Я же говорил, что добром это не кончится!» - повторял Мастер. Никто так и не понял, была ли такая концовка случайностью, нечаянно ли порезал себе руки Саладдин или такова была задумка изувера-режиссера. Боялись понять. Стекло вставили, раны залечили и разъехались на заслуженные каникулы. Осенью Славик в институт не вернулся. Ходили слухи, что после летней практики на поездах, он решил остаться проводником. Ездил экспрессом на Москву, а свободными вечерами, в пересменку, ходил там по давно знакомым ему театрам. Митенька собрался, было, жениться. Не на Катьке, с которой остались просто друзьями, а на миниатюрной страшненькой второкурснице, похожей на Джульетту Мазину. Женитьба сорвалась по неизвестной причине. И только перед самым дипломом, год спустя после злополучного Катькиного спектакля, напившись с ней однажды в общаге, под утро он рассказал, что произошло тогда на самом деле.
Славик не случайно выклянчивал у нее роль, как будто от нее зависела вся его дальнейшая жизнь. «Это обо мне, » - обронил он как-то после репетиции, сидя за сценой и попивая пиво с Митенькой из одной бутылки. Вся эта его напряженность, тоскливые взгляды, смущение он, по-видимому, сам не ожидал, что эта роль дастся ему с таким трудом. Черту подвела генеральная репетиция. Когда они возвращались почти под утро в общагу, чтобы пару часов поспать перед экзаменом, Славик признался Мите, что посвящает эту роль ему одному. Что он, совсем как его герой, безнадежно влюблен в него с самого первого курса, что он скрывал свои чувства все эти годы и что больше не в силах держать их в себе. То, что Катька выбрала именно эту пьесу и именно Митеньку на главную роль в ней, Саладдин расценил, как шанс, предоставленный судьбой. Он должен был сыграть Илью. Должен был сыграть себя, признаться в любви своему Антону прямо на сцене, на виду у всего курса, всего мира. Что там еще произошло той ночью, даже пьяный в дым Митя до конца не договаривал. Сказал только, что после того разговора Саладдин пришел на экзамен в гриме, под толстым слоем которого крылись настоящие кровоподтеки и ссадины, а под одеждой пара сломанных ребер. Катька плакала, когда Митек рассказывал о том, что он чувствовал утром, выйдя на сцену и снова увидев этот полный обожания олений взгляд. Она на миг представила, что чувствовал Славик. Но самым неожиданным было то, что плакал Митя. Плакал искренне,устало и обреченно, забыв об актерском мастерстве и окончательно протрезвев.