Твитнуть
Как некоторые обвиняют православие в идолопоклонстве разумея по ветхозаветному, считаю необходимым обсудить что-же есть идолопоклонство в свете Христова учения, в свете нового завета.
16 И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?
17 Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь [вечную], соблюди заповеди.
18 Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй;
19 почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя.
20 Юноша говорит Ему: все это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?
21 Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною.
22 Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение.
23 Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное;
(Матф.19:16-23)
Из сборника творений святителя Феофана Затворника «Простые истины сердца»
Пишется в Евангелие об одном юноше богатом, искавшем спасения и не умевшем найти его. Юноша этот хотел спастись и делал нечто для спасения; но имел некоторые пристрастия, которые, как говорила ему совесть, несовместимы с делом спасения. Услышав о Спасителе, он искал беседы с Ним, может быть, в надежде в Его учении найти какое-либо оправдание своим сокровенным неправым расположениям. «Может быть, - думал он, - достаточно для спасения тех одних дел, какие я делаю, и Бог не осудит меня за те неправости, какие есть в сердце моем». Как известно вам, он ошибся в своем ожидании. Спаситель сказал ему такие слова, что он отошел от Него скорбя. Господь потребовал от него в жертву именно то, что он хотел сохранить для себя. Юноша имел стяжания многа, наслаждался ими и всем, что соприкосновенно с тем; довольством, видным положением между другими, почестями, известною степенью власти и возможностию исполнять чрез других и в среде других все, что ни захочет. Он и добрые дела творил, но они ему ничего не стоили; их исполнение не требовало от него никаких жертв. Господь с первого взгляда на юношу узрел, чем заражена душа его. Потому, легко коснувшись того, что он делал, всею тяжестею Своего Божественного определения налег на то, что он хотел сокрыть в себе, - на его пристрастие к стяжаниямИсполнял ты, говорит, все заповеди теперь, если хочешь быть совершенным, иди продай имение свое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; брось все, - приходи и следуй за Мною.
Иметь сокровище на небесах что может быть ценнее сего? И однако ж, юноша отыде скорбя верно, потому, что то, что имел он на земле, было для него дороже того, что обетовалось на небеси. Между тем мы не можем сказать, чтоб он нерадел о спасении. Вся беда его состояла в том, что он не имел совершенного обращения к Богу. Он и душу спасти хотел, и мирское любить не хотел отказаться, а эти две вещи несовместные Где Господь, там ничего мирского. И где нечто мирское, там ничего Господнего.
Имея такой пример неодобрения Божия за несовершенное к Нему обращение, обратимся, братие, к себе и испытаем, совершенно ли наше обращение? И если нет, поревнуем сделать его совершенным.
..
Если со стороны смотреть на юношу и подобных ему, можно жалеть, говоря: «Вот, сколько трудились, и все ни во что!...» А если бы разобрать их по существу дела, то окажется, что у них совсем не было трудов. Первый-то труд и бывает тот, пред которым они обращаются вспять. Грех, живущий в нас, или, лучше, действующий чрез него враг очень хитр и умеет укрываться под самыми светлыми благовидностями Известно всем, что каждый из нас может иметь множество неодобрительных расположений и склонностей; но всегда есть между ними одно или два господственных, вокруг которых группируются все прочие. Когда возгорится желание спасения, совесть требует искоренить все неправое, не жалея себя и не смотря ни на какие болезни сердца своего. Начинается работа внутренняя. Добросовестный охотно все приносит в жертву Господу. Души же, храмлющие на обе плесне (на обе ноги) и страждущие саможалением, хотя от многого, что мало для них стоит, отказываются, но всегда удерживают за собою то, чем господственно питается их самость, и этим портят все. Они думают, что много наделали, а между тем не делали еще ничего; думают, что при таких и таких делах не очень важно иметь какую-либо черту грехолюбия или миролюбия, а между тем для них лично в этом малом все весь грех и весь мир.
.
Или, может быть, думает кто, что то, что удерживает он из мирских пристрастий и греховных привычек, ничтожно?
Но стань всякий в совести своей пред Богом и без кривотолкований и укрывательства рассуди: когда мы не хотим ради Господа отказаться от чего-либо, то это значит то же, как бы мы говорили Ему: «Это Тебе, а это мне». Как же можно так делать, когда нам ясно ведомо, что Он требует от нас всего, требует и того, что мы удерживаем для себя? Как бы ни было ничтожно то, что удерживаем мы в сердце из мира, но коль скоро из-за него вступаем мы в спор с Богом, поперечим Ему, противимся, то мы полные богоборцы. Мало того: если Богу отказываем мы в повиновении ради пристрастия к чему-либо, то предмет пристрастия нашего дороже нам Бога. Если дороже Бога, то и бог наш, ибо то и бог сердца, что дороже ему всего. Стало, у нас бог то, что не есть Бог, и мы идолопоклонники Мало ли это ?
Не лучше ли, братие, после сего перестать нам считать ничтожными свои миролюбивые пристрастия и позаботиться пробудить спящую совесть и заставить ее возревновать об окончательном отрешении от всего. Покой наш, если точно мы покоимся, есть лживый покой. Господь праведный поставит же нас в такие обстоятельства, в которых встревожится все наше внутреннее, и уклонения сердца нашего обличатся пред всеми.
.
Все сие предлагаю вашему любомудрию, чтоб, вошедши в себя, вы сами себя обсудили и в дар Господу, Спасителю нашему, изготовились принесть и делом принесли все неугодные Ему ваши любимости и драгости, пересмотрели и переправили все неровности и неправости сердца, под внешним благочинием скрывающего иногда мирские цели и страсти, чтобы представить из себя Богу деву чистую, не имущую скверны, или порока, или нечто от таковых. Аминь.
16 И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?
17 Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь [вечную], соблюди заповеди.
18 Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй;
19 почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя.
20 Юноша говорит Ему: все это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?
21 Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною.
22 Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение.
23 Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное;
(Матф.19:16-23)
Из сборника творений святителя Феофана Затворника «Простые истины сердца»
Покой наш есть лживый покой
Совершенно ли наше обращение?
Пишется в Евангелие об одном юноше богатом, искавшем спасения и не умевшем найти его. Юноша этот хотел спастись и делал нечто для спасения; но имел некоторые пристрастия, которые, как говорила ему совесть, несовместимы с делом спасения. Услышав о Спасителе, он искал беседы с Ним, может быть, в надежде в Его учении найти какое-либо оправдание своим сокровенным неправым расположениям. «Может быть, - думал он, - достаточно для спасения тех одних дел, какие я делаю, и Бог не осудит меня за те неправости, какие есть в сердце моем». Как известно вам, он ошибся в своем ожидании. Спаситель сказал ему такие слова, что он отошел от Него скорбя. Господь потребовал от него в жертву именно то, что он хотел сохранить для себя. Юноша имел стяжания многа, наслаждался ими и всем, что соприкосновенно с тем; довольством, видным положением между другими, почестями, известною степенью власти и возможностию исполнять чрез других и в среде других все, что ни захочет. Он и добрые дела творил, но они ему ничего не стоили; их исполнение не требовало от него никаких жертв. Господь с первого взгляда на юношу узрел, чем заражена душа его. Потому, легко коснувшись того, что он делал, всею тяжестею Своего Божественного определения налег на то, что он хотел сокрыть в себе, - на его пристрастие к стяжаниямИсполнял ты, говорит, все заповеди теперь, если хочешь быть совершенным, иди продай имение свое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; брось все, - приходи и следуй за Мною.
Иметь сокровище на небесах что может быть ценнее сего? И однако ж, юноша отыде скорбя верно, потому, что то, что имел он на земле, было для него дороже того, что обетовалось на небеси. Между тем мы не можем сказать, чтоб он нерадел о спасении. Вся беда его состояла в том, что он не имел совершенного обращения к Богу. Он и душу спасти хотел, и мирское любить не хотел отказаться, а эти две вещи несовместные Где Господь, там ничего мирского. И где нечто мирское, там ничего Господнего.
Имея такой пример неодобрения Божия за несовершенное к Нему обращение, обратимся, братие, к себе и испытаем, совершенно ли наше обращение? И если нет, поревнуем сделать его совершенным.
..
Если со стороны смотреть на юношу и подобных ему, можно жалеть, говоря: «Вот, сколько трудились, и все ни во что!...» А если бы разобрать их по существу дела, то окажется, что у них совсем не было трудов. Первый-то труд и бывает тот, пред которым они обращаются вспять. Грех, живущий в нас, или, лучше, действующий чрез него враг очень хитр и умеет укрываться под самыми светлыми благовидностями Известно всем, что каждый из нас может иметь множество неодобрительных расположений и склонностей; но всегда есть между ними одно или два господственных, вокруг которых группируются все прочие. Когда возгорится желание спасения, совесть требует искоренить все неправое, не жалея себя и не смотря ни на какие болезни сердца своего. Начинается работа внутренняя. Добросовестный охотно все приносит в жертву Господу. Души же, храмлющие на обе плесне (на обе ноги) и страждущие саможалением, хотя от многого, что мало для них стоит, отказываются, но всегда удерживают за собою то, чем господственно питается их самость, и этим портят все. Они думают, что много наделали, а между тем не делали еще ничего; думают, что при таких и таких делах не очень важно иметь какую-либо черту грехолюбия или миролюбия, а между тем для них лично в этом малом все весь грех и весь мир.
.
Или, может быть, думает кто, что то, что удерживает он из мирских пристрастий и греховных привычек, ничтожно?
Но стань всякий в совести своей пред Богом и без кривотолкований и укрывательства рассуди: когда мы не хотим ради Господа отказаться от чего-либо, то это значит то же, как бы мы говорили Ему: «Это Тебе, а это мне». Как же можно так делать, когда нам ясно ведомо, что Он требует от нас всего, требует и того, что мы удерживаем для себя? Как бы ни было ничтожно то, что удерживаем мы в сердце из мира, но коль скоро из-за него вступаем мы в спор с Богом, поперечим Ему, противимся, то мы полные богоборцы. Мало того: если Богу отказываем мы в повиновении ради пристрастия к чему-либо, то предмет пристрастия нашего дороже нам Бога. Если дороже Бога, то и бог наш, ибо то и бог сердца, что дороже ему всего. Стало, у нас бог то, что не есть Бог, и мы идолопоклонники Мало ли это ?
Не лучше ли, братие, после сего перестать нам считать ничтожными свои миролюбивые пристрастия и позаботиться пробудить спящую совесть и заставить ее возревновать об окончательном отрешении от всего. Покой наш, если точно мы покоимся, есть лживый покой. Господь праведный поставит же нас в такие обстоятельства, в которых встревожится все наше внутреннее, и уклонения сердца нашего обличатся пред всеми.
.
Все сие предлагаю вашему любомудрию, чтоб, вошедши в себя, вы сами себя обсудили и в дар Господу, Спасителю нашему, изготовились принесть и делом принесли все неугодные Ему ваши любимости и драгости, пересмотрели и переправили все неровности и неправости сердца, под внешним благочинием скрывающего иногда мирские цели и страсти, чтобы представить из себя Богу деву чистую, не имущую скверны, или порока, или нечто от таковых. Аминь.