Твитнуть
Преждевременные мемуары: августовский путч 1991 года
| Сакраментальный вопрос «А чем ты занимался до семнадцатого года?» - с известной коррекцией даты периодически волнует каждого более или менее активного россиянина, а еще больше - всякого рода «заинтересованные органы» и не менее любопытную «общественность», включая - христианскую. Вот и аз раб Божий в «юбилейные дни» 20-летия августовского путча, который де-факто поставил жирный крест на СССР, решил вспомнить: где я-то был в приснопамятное времечко и что поделывал? Поскольку сбоев в памяти у меня пока что не наблюдается, припоминаю, что утром, 19 августа 1991 года, я собирался ехать по редакционному заданию в Караганду. Международной газете «Мегаполис-Континент», в которой я тогда работал в качестве корреспондента Отдела религии и права, дозарезу требовались материалы о братских меннонитах, проживавших в славном шахтерском городе. С рассветом перед тем как поехать в аэропорт «Домодедово» - включил на кухне радио и услышал, что в стране объявлено чрезвычайное положение, а власть находится в руках некоего ГКЧП. Первая мысль, посетившая меня, была такой: отменяется или нет командировка? Взял телефонную трубку, чтобы позвонить в Москву, в редакцию, или коллегам по журналистскому цеху (я тогда проживал в подмосковном городке), но телефонная связь отсутствовала. Принимаю решение: поеду в аэропорт! Чтобы ни происходило в стране - надо выполнять редакционное задание; если получится, позвоню по пути в редакцию: мне, наверняка, дадут дополнительные поручения или инструкции. Сел в пригородную электричку и доехал до станции «Царицыно». Далее пересел в метро, затем - в автобус. Приехал в аэропорт. Сделал несколько звонков в редакцию и товарищам по работе. Связь есть. Но в ответ гудки: занято или никто не берет трубку. По пути в аэропорт ничего особенного не заметил: утром южное Подмосковье да и южные окраины Москвы были спокойны. Разговоров о «путче» и ГКЧП ни в электричке, ни в метро, ни автобусе не слышал. В аэропорту тоже ничего особенного: обычная толчея пассажиров. Но где-то к полудню ситуация изменилась. Один за другим начали отменять рейсы или объявлять об их задержке. Внезапно появилось какое-то немереное число нетрезвых людей, в том числе одетых в форму работников гражданской авиации. Причина вскоре выяснилась: практически во всех киосках (т.н. «комках»), окружавших аэропорт, появилось разносортное пиво и «бормотуха» (примерно с 1985 года - после горбачевского «моратория» на алкоголь - пиво в аэропортах становилось редкостью: им - равно как и паленой водкой - приторговывали лихие таксисты Прим. Авт.). Интересно также и то, что милиции нигде не наблюдалось! Я провел в аэропорту весь день (мой рейс постоянно переносили) и только часа в два ночи вылетел в Казахстан. Прилетев в Караганду, поселился в гостинице. Утром с переговорного пункта позвонил домой. Мама сообщила мне, что в Москве «творится какая-то ерунда», иронично охарактеризовав оную как «очередную революцию». Мои звонки на работу по-прежнему оказывались тщетными. По телеку в Караганде о событиях в столице СССР сообщали скупо и как-то неопределенно, во всяком случае - до 21 августа. Смысл выступлений казахстанских властных персон сводился примерно к тому: подождем чем «московская заваруха» закончится. Я в течение недели собирал в Караганде материал о меннонитах. Мне помогал в этом замечательный брат во Христе Виктор Генрихович Фаст. Мы с ним посещали собрания и братских меннонитов, и евангельских христиан-баптистов, я брал многочисленные интервью и т.п. Любопытно, что в Караганде и верующие, и неверующие как-то особо не интересовались т.н. ГКЧП и всем тем, что сотрясало Москву. Когда я вернулся из командировки в редакцию, то мои коллеги еще дышали недавними событиями: почти все они побывали на баррикадах, кто-то защищал Белый Дом. В очередных номерах газеты публиковались «ударные» статьи о противостоянии с ГКЧПистами и т. п. Я сдал свои материалы по истории братских меннонитов Караганды. Их опубликовали. Однако на редакционной летучке зав. отделом Людмила Шаменкова укоризненно прожевала по моему адресу: Солодовников-де 19 августа из Москвы уехал намеренно - из-за симпатий к «путчистам»! Услышав этот упрек, я подумал, что его не стоит «брать в голову». Жизнь продолжалась! Слава Богу! Пастор Владимир СОЛОДОВНИКОВ, профессор Духовной Академии Содружества Евангельских Христиан России (СЕХР) |