Твитнуть
В Священном Писании говорится, что одно из условий пребывания человека в Боге, есть безусловное исполнение и почитание Его Закона, ибо «закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою» (Гал.3: 24).
Основу Закона представляют десять заповедей (Исх. 20:317), которые Бог дал пророку Моисею на горе Синай, предназначавшиеся не только для иудеев, но для всех людей, живущих на планете Земля. Эти заповеди есть откровение Божественной любви и каждая из них, абсолютна в своем значении, не допуская какой-либо относительности.
Бог утвердил: «Почитай отца и мать», но не сказал: «почитай хороших родителей и пренебрегай плохими».
Бог утвердил: «Не укради», но не сказал: «не укради в одной ситуации, а укради в другой».
Бог утвердил: «Не Убий», но не сказал: «не убий в одной ситуации, но можешь убить в другой». Абсолютизм этой заповеди кроется в том, что человек Творение Божье, на жизнь которого другой человек не может посягать, но только Бог по делам сына человеческого. Это значит, что шестая заповедь «не убий», как и другие, судит в качестве греха соответствующее деяние и самого человека, если оно реализовано, или даже сформировано на уровне мысли. Если человек совершил убийство, то он совершил грех, независимо ни от чего и ни от кого, применив личную волю.
Ныне эта заповедь судит убийство в ряду греховных явлений, таких как: война, смертная казнь по закону государства, аборт, эвтаназия.
Кровавых примеров войн и смертей как наказание за грехи, описанных в Библии, начиная от Моисея, не было в начале истории человечества.
Каин сам определил свою вину за убийство, но «сказал ему Господь: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его» (Быт.4:15). Также и Ламех, признав вину убийства, избежал наказания: «если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро» (Быт.4:24).
По всей видимости, совокупное грехопадение человечества, не только по шестой заповеди, приняло такой оборот, что только потоп мог смыть наработанные грехи как причину. После потопа Господь, прежде всего, дает установку: «кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукой человека: ибо человек создан по образу Божью» (Быт.9:5-6).
Дабы остановить или, хотя бы снизить, безумный вал убийств, Господь через Моисея постановил: «кто убьет какого-либо человека, тот предан будет смерти» (Лев.24:17), равно «кто ударит человека так, что он умрет, да будет предан смерти» (Исх.21:12). Соответственно, если человек не совершил убийства другого человека, то ему и не может быть вменен грех убийства.
Наравне с другими, израильтяне воспринимали буквально абсолютизм и заповеди «не убий», не допуская какой-либо относительности.
В то же время, всем изучающим Священное Писание, очевидны многочисленные примеры, свидетельствующие о расплате в виде страшной телесной смерти, санкционированной Господом, в том числе в войнах. Очевидность заключается в фактическом присутствии примеров войн и кровавых расплат, а их значение не может отменить абсолютизм заповеди «не убий». Почему?
Войны, благословленные Господом через Моисея и Иисуса Навина, говорят не о жестокости его к человеку, и тем более, не о «беспределе» Господа, а о том, что «Бог поругаем, не бывает; что посеял, человек, то и пожал». Преждевременная мучительная смерть через убийства, в том числе и во время войн, воспринимались как крайняя мера, призванная к исправлению совершенных человеком или сообществом людей греховных деяний.
Потому, говоря о причинах войн, святитель Иоанн Златоуст указывал, что «войны постоянно произрастают от корня грехов». А, касаясь значения войны как следствия, святитель Василий Великий говорил, что «Бог в войнах насылает казни на достойных наказания».
И все же, на войнах Моисея и Иисуса Навина создается видимость, будто шестая заповедь несет в себе относительность, но не абсолютизм.
Однако народ Израилев исключительный пример в истории. От Моисея до последнего пророка, как общество он представлял собой теократию (Тheos «Бог», kratos «власть», «могущество»). Бог Творец был, и Вождем, и Законодателем и Судьей. Вся жизнь народа должна была строиться на этих теократических началах. Верой в Бога, желавшего сделать Израиль Своим народом, определялся абсолютизм законов, не допускавший какого-либо отхода от них. Заповедь «не убий» абсолютно и безусловно распространялась, на всякий случай отнятия жизни у человека, ввиду того, что Господь говорит: «Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей» (Втор. 32:39). Тем не менее Бог чист, потому что Он совершенен и нечистота к Нему не пристанет. Если Он поражает, умерщвляет людей, то только за их индивидуальные и коллективные греховные деяния, как способ исправить эти же деяния, очистить души от греховной грязи.
Если же говорить о человеке, то, убивая, не зависимо от мотива убийства, человек совершает грех, тем сильнее, чем порочнее мотив. Закон различает убийство как: злостное умерщвление «по ненависти», «с умыслом» (Числ.35:20), «по вражде» (Числ.:35:21), несчастный случай, когда смерть произошла нечаянно (Числ.35:2223), кто совершит убийство, должен быть предан смерти (Лев.24:17).
Так как Господь сам вел народ Израилев, то Он и брал на Себя высочайшую ответственность по очищению, совершивших грех убийства: «пробудьте вне стана семь дней; всякий, убивший человека и прикоснувшийся к убитому, очиститесь в третий день и в седьмой день, вы и пленные ваши и все одежды, и все кожаные вещи, и все сделанное из козьей шерсти, и все деревянные сосуды очистите» (Числ.31:19-20) или: «Всякий, кто прикоснется на поле к убитому мечом, или к умершему, или к кости человеческой, или ко гробу, нечист будет семь дней» (Числ.19:16).
Даже Моисей, несмотря на его величайшую преданность Богу, оказался не безукоризненным: «посмотри на землю Ханаанскую, которую я даю во владение сынам Израилевым и умри на горе, на которую ты взойдешь, и приложись к народу твоему, как умер Аарон, брат твой, на горе Ор, и приложился к народу своему за то, что вы согрешили против Меня среди сынов Израилевых при водах Меривы в Кадесе, в пустыне Син, за то, что не явили святости Моей среди сынов Израилевых» (Втор.32:49-51).
По всей видимости, подведение заповеди «не убий» к относительности, началось со времени судей. Царь Саул явил яркий пример использования шестой заповеди в своих корыстных целях.
И вроде как, царь Давид говорит Голиафу: «Ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам труп твой птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле(1Цар.17:45-47). Кажется, и дальше он вел Богоугодные войны, и сына, поднявшего бунт против отца, желал пощадить. Однако Давиду было «слово Господне, и сказано: «ты пролил много крови и вел большие войны; ты не должен строить дома имени Моему, потому что пролил много крови на землю перед лицом Моим» (1Пар.22:7-8), перед «лицом Моим» и говорит о грехах Давида согласно шестой заповеди.
Иисус Христос пытался вернуть абсолютизм шестой заповеди, почему в Нагорной проповеди говорит: «Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду» (Мф.5:21), и нет в Его словах никакого разделения на ситуации когда убийство будет считаться грехом, а когда и нет, только «подлежит суду».
В сцене Своего ареста, говорит более определенно: «ибо все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф.26:52). Речь, вновь не идет о разделение на ситуации, но только «мечом погибнут». Да, в одной жизни не всегда очевидно, что убийцы подвергаются адекватному наказанию. Но нам смертным не дано видеть последующего суда, который проходит человеческая душа после смерти физического тела. Иисусу это дано, потому и сказано.
Предупреждая апостолов: «Услышите о войнах и военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть», Он предупреждал их о готовности: «Блаженны миротворцы, ибо они будут названы сынами Божьими (Мф.5:9).
Апостол Иаков подтверждает: «кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: не прелюбодействуй, сказал и: не убей; поэтому, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона (Иак.2:10-11). В этом и заключается абсолютизм шестой заповеди, а равно и других заповедей Господа и даны они Богом человеку независимо от его восприятия.
Иисус через Иоанна вновь подчеркивает: «Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убитым мечом. Здесь терпение и вера святых» (Откр.13:10). И Павел Ему вторит: «Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр.12: 14)
Однако с Константина Великого вновь произошел отход от абсолютизма шестой заповеди, ведь правителям и Папам Римским нужно было, и обоснование, и прикрытие кровавых войн. И чем дальше, тем больше заповедь «не убий» становилась относительной, когда ее буквально «подгоняли» под нужные ситуации.
С какого-то периода, уже суждения стали происходить не вокруг шестой заповеди, а обычной поговорки: «худой мир лучше, чем война», которую также развернули таким образом «война лучше, чем худой мир». На Руси для перефразировки использовалось утверждение князя Святослава: «Лучше добрая брань, чем худой мир».
Заповеди «не убий» придали относительное значение, а именно: «кого-то не можешь убивать, а кого-то можешь; в одних ситуациях не можешь убивать, зато в других, вполне можешь; в одних случаях убийство будет грехом, а других нет».
Пытаясь хоть как-то обосновать относительность заповеди, делаются ссылки на утверждение апостола Павла: «древние пророки верою побеждали царства, творили правду. Получали обетования... угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи. Были крепки на войне, прогоняли полки чужих (Евр. 11, 33-34). Но как все это творилось? Павел указывает «верою», а значит, силой молитвы, привлекая воинства Небесные. Предположительно здесь можно выделить мотив войн, как оборонительный, справедливый, если пророки Божьи призывали и получали помощь воинств небесных. Тем не менее, и при такой помощи, брань велась и людьми, убивавшими друг друга, а потому грех убийства ложился на каждого, совершившего его. Можно лишь говорить о степени тяжести греха, которая наверняка была низкой в сравнении с мотивом захватнической войны.
Введенная относительность заповеди «не убий» неизменно бьет такой же относительностью по другим явлениям убийства.
Смертная казнь. Речь идет не в осуждение уже существующих государственных законов, разрешающих смертную казнь, а о возможности совершения или не совершения греха убийства обвинителем, судьей, присяжными, вынесшими приговор и палачом, исполнившим приговор.
Основной аргумент в защиту смертной казни прост - элементарная справедливость требует, что преступник, насильственно лишивший жизни другого человека, заслуживает точно такую же участь. Почти созвучно: «кто убьет какого-либо человека, тот предан будет смерти» (Лев.24:17). Так как вся цепь исполнителей смертного приговора действует по государственному закону, то, практически, никогда не встает вопрос Совершают ли они грех по заповеди «не убий»? С теми, кто считает, что не совершают греха, солидарны некоторые христианские конфессии.
В свое время Августин Блаженный в своем трактате «О порядке» писал: «Кто, например, может быть гнуснее палача? Что грубее и жестче его души? Однако, законами роль палача признается необходимой и входит в порядок благоустроенной общественной жизни. И палач, будучи преступным, по своей душе, служит для наказания других преступников». Несомненно, каждый участник приговора, относительно закона государства, делает законное деяние, если не брать в расчет имеющиеся прокурорские, судебные нарушения и ошибки. Однако, по шестой заповеди, каждый из них совершает грех, потому что, так или иначе, способствуют убийству или совершают его.
Аборт. Практически всеми христианскими конфессиями аборт считается нарушением шестой заповеди: «Проклят, кто тайно убивает ближнего своего!» (Втор. 27: 24). Речь идет о тех, кто способствует и совершает аборт: отец, мать, медицинский персонал, государственные законодатели, разрешающие аборт. Все они делают грех убийства.
Однако сторонники разрешения абортов, склонные к относительности процесса, считают, что каждой женщине должен быть дан свободный выбор - делать или не делать аборт. И если богословие некоторых христианских конфессий не считает грешниками по шестой заповеди палачей и воинов, так как они исполняют земной закон государства, убивая других людей, то почему женщина, мужчина (как отец), медперсонал считаются грешниками в случае совершения аборта?
Эвтаназия. Позиция многих христианских конфессий утверждает, что преднамеренное прекращение человеческой жизни, и, как таковое, должна быть осуждена как убийство. Но сторонники, склонные к относительности, не считают сей процесс убийством и тем более грехом, а лишь помощью безнадежному больному. Естественно, к этому прибавляют массу оправдательных факторов. Потому, некоторые христианские конфессии, ввиду «стремительного прогресса современной медицинской технологии и различные способов искусственного поддержания жизни», считают необходимым уточнить подход к проблеме эвтаназии и вообще «права человека на прекращение жизни». И в этом, вновь видим относительность подхода к новому явлению убийства.
Явление самоубийства не рассмотрено по причине, можно сказать, однозначной позиции всех это грех!
Краткое замечание. Далеко не все христианские конфессии разделяют относительность шестой заповеди, в зависимости от ситуаций. Есть, кто твердо и неуклонно стоит на позиции ее абсолютизма.
Основу Закона представляют десять заповедей (Исх. 20:317), которые Бог дал пророку Моисею на горе Синай, предназначавшиеся не только для иудеев, но для всех людей, живущих на планете Земля. Эти заповеди есть откровение Божественной любви и каждая из них, абсолютна в своем значении, не допуская какой-либо относительности.
Бог утвердил: «Почитай отца и мать», но не сказал: «почитай хороших родителей и пренебрегай плохими».
Бог утвердил: «Не укради», но не сказал: «не укради в одной ситуации, а укради в другой».
Бог утвердил: «Не Убий», но не сказал: «не убий в одной ситуации, но можешь убить в другой». Абсолютизм этой заповеди кроется в том, что человек Творение Божье, на жизнь которого другой человек не может посягать, но только Бог по делам сына человеческого. Это значит, что шестая заповедь «не убий», как и другие, судит в качестве греха соответствующее деяние и самого человека, если оно реализовано, или даже сформировано на уровне мысли. Если человек совершил убийство, то он совершил грех, независимо ни от чего и ни от кого, применив личную волю.
Ныне эта заповедь судит убийство в ряду греховных явлений, таких как: война, смертная казнь по закону государства, аборт, эвтаназия.
Кровавых примеров войн и смертей как наказание за грехи, описанных в Библии, начиная от Моисея, не было в начале истории человечества.
Каин сам определил свою вину за убийство, но «сказал ему Господь: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его» (Быт.4:15). Также и Ламех, признав вину убийства, избежал наказания: «если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро» (Быт.4:24).
По всей видимости, совокупное грехопадение человечества, не только по шестой заповеди, приняло такой оборот, что только потоп мог смыть наработанные грехи как причину. После потопа Господь, прежде всего, дает установку: «кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукой человека: ибо человек создан по образу Божью» (Быт.9:5-6).
Дабы остановить или, хотя бы снизить, безумный вал убийств, Господь через Моисея постановил: «кто убьет какого-либо человека, тот предан будет смерти» (Лев.24:17), равно «кто ударит человека так, что он умрет, да будет предан смерти» (Исх.21:12). Соответственно, если человек не совершил убийства другого человека, то ему и не может быть вменен грех убийства.
Наравне с другими, израильтяне воспринимали буквально абсолютизм и заповеди «не убий», не допуская какой-либо относительности.
В то же время, всем изучающим Священное Писание, очевидны многочисленные примеры, свидетельствующие о расплате в виде страшной телесной смерти, санкционированной Господом, в том числе в войнах. Очевидность заключается в фактическом присутствии примеров войн и кровавых расплат, а их значение не может отменить абсолютизм заповеди «не убий». Почему?
Войны, благословленные Господом через Моисея и Иисуса Навина, говорят не о жестокости его к человеку, и тем более, не о «беспределе» Господа, а о том, что «Бог поругаем, не бывает; что посеял, человек, то и пожал». Преждевременная мучительная смерть через убийства, в том числе и во время войн, воспринимались как крайняя мера, призванная к исправлению совершенных человеком или сообществом людей греховных деяний.
Потому, говоря о причинах войн, святитель Иоанн Златоуст указывал, что «войны постоянно произрастают от корня грехов». А, касаясь значения войны как следствия, святитель Василий Великий говорил, что «Бог в войнах насылает казни на достойных наказания».
И все же, на войнах Моисея и Иисуса Навина создается видимость, будто шестая заповедь несет в себе относительность, но не абсолютизм.
Однако народ Израилев исключительный пример в истории. От Моисея до последнего пророка, как общество он представлял собой теократию (Тheos «Бог», kratos «власть», «могущество»). Бог Творец был, и Вождем, и Законодателем и Судьей. Вся жизнь народа должна была строиться на этих теократических началах. Верой в Бога, желавшего сделать Израиль Своим народом, определялся абсолютизм законов, не допускавший какого-либо отхода от них. Заповедь «не убий» абсолютно и безусловно распространялась, на всякий случай отнятия жизни у человека, ввиду того, что Господь говорит: «Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей» (Втор. 32:39). Тем не менее Бог чист, потому что Он совершенен и нечистота к Нему не пристанет. Если Он поражает, умерщвляет людей, то только за их индивидуальные и коллективные греховные деяния, как способ исправить эти же деяния, очистить души от греховной грязи.
Если же говорить о человеке, то, убивая, не зависимо от мотива убийства, человек совершает грех, тем сильнее, чем порочнее мотив. Закон различает убийство как: злостное умерщвление «по ненависти», «с умыслом» (Числ.35:20), «по вражде» (Числ.:35:21), несчастный случай, когда смерть произошла нечаянно (Числ.35:2223), кто совершит убийство, должен быть предан смерти (Лев.24:17).
Так как Господь сам вел народ Израилев, то Он и брал на Себя высочайшую ответственность по очищению, совершивших грех убийства: «пробудьте вне стана семь дней; всякий, убивший человека и прикоснувшийся к убитому, очиститесь в третий день и в седьмой день, вы и пленные ваши и все одежды, и все кожаные вещи, и все сделанное из козьей шерсти, и все деревянные сосуды очистите» (Числ.31:19-20) или: «Всякий, кто прикоснется на поле к убитому мечом, или к умершему, или к кости человеческой, или ко гробу, нечист будет семь дней» (Числ.19:16).
Даже Моисей, несмотря на его величайшую преданность Богу, оказался не безукоризненным: «посмотри на землю Ханаанскую, которую я даю во владение сынам Израилевым и умри на горе, на которую ты взойдешь, и приложись к народу твоему, как умер Аарон, брат твой, на горе Ор, и приложился к народу своему за то, что вы согрешили против Меня среди сынов Израилевых при водах Меривы в Кадесе, в пустыне Син, за то, что не явили святости Моей среди сынов Израилевых» (Втор.32:49-51).
По всей видимости, подведение заповеди «не убий» к относительности, началось со времени судей. Царь Саул явил яркий пример использования шестой заповеди в своих корыстных целях.
И вроде как, царь Давид говорит Голиафу: «Ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам труп твой птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле(1Цар.17:45-47). Кажется, и дальше он вел Богоугодные войны, и сына, поднявшего бунт против отца, желал пощадить. Однако Давиду было «слово Господне, и сказано: «ты пролил много крови и вел большие войны; ты не должен строить дома имени Моему, потому что пролил много крови на землю перед лицом Моим» (1Пар.22:7-8), перед «лицом Моим» и говорит о грехах Давида согласно шестой заповеди.
Иисус Христос пытался вернуть абсолютизм шестой заповеди, почему в Нагорной проповеди говорит: «Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду» (Мф.5:21), и нет в Его словах никакого разделения на ситуации когда убийство будет считаться грехом, а когда и нет, только «подлежит суду».
В сцене Своего ареста, говорит более определенно: «ибо все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф.26:52). Речь, вновь не идет о разделение на ситуации, но только «мечом погибнут». Да, в одной жизни не всегда очевидно, что убийцы подвергаются адекватному наказанию. Но нам смертным не дано видеть последующего суда, который проходит человеческая душа после смерти физического тела. Иисусу это дано, потому и сказано.
Предупреждая апостолов: «Услышите о войнах и военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть», Он предупреждал их о готовности: «Блаженны миротворцы, ибо они будут названы сынами Божьими (Мф.5:9).
Апостол Иаков подтверждает: «кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: не прелюбодействуй, сказал и: не убей; поэтому, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона (Иак.2:10-11). В этом и заключается абсолютизм шестой заповеди, а равно и других заповедей Господа и даны они Богом человеку независимо от его восприятия.
Иисус через Иоанна вновь подчеркивает: «Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убитым мечом. Здесь терпение и вера святых» (Откр.13:10). И Павел Ему вторит: «Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр.12: 14)
Однако с Константина Великого вновь произошел отход от абсолютизма шестой заповеди, ведь правителям и Папам Римским нужно было, и обоснование, и прикрытие кровавых войн. И чем дальше, тем больше заповедь «не убий» становилась относительной, когда ее буквально «подгоняли» под нужные ситуации.
С какого-то периода, уже суждения стали происходить не вокруг шестой заповеди, а обычной поговорки: «худой мир лучше, чем война», которую также развернули таким образом «война лучше, чем худой мир». На Руси для перефразировки использовалось утверждение князя Святослава: «Лучше добрая брань, чем худой мир».
Заповеди «не убий» придали относительное значение, а именно: «кого-то не можешь убивать, а кого-то можешь; в одних ситуациях не можешь убивать, зато в других, вполне можешь; в одних случаях убийство будет грехом, а других нет».
Пытаясь хоть как-то обосновать относительность заповеди, делаются ссылки на утверждение апостола Павла: «древние пророки верою побеждали царства, творили правду. Получали обетования... угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи. Были крепки на войне, прогоняли полки чужих (Евр. 11, 33-34). Но как все это творилось? Павел указывает «верою», а значит, силой молитвы, привлекая воинства Небесные. Предположительно здесь можно выделить мотив войн, как оборонительный, справедливый, если пророки Божьи призывали и получали помощь воинств небесных. Тем не менее, и при такой помощи, брань велась и людьми, убивавшими друг друга, а потому грех убийства ложился на каждого, совершившего его. Можно лишь говорить о степени тяжести греха, которая наверняка была низкой в сравнении с мотивом захватнической войны.
Введенная относительность заповеди «не убий» неизменно бьет такой же относительностью по другим явлениям убийства.
Смертная казнь. Речь идет не в осуждение уже существующих государственных законов, разрешающих смертную казнь, а о возможности совершения или не совершения греха убийства обвинителем, судьей, присяжными, вынесшими приговор и палачом, исполнившим приговор.
Основной аргумент в защиту смертной казни прост - элементарная справедливость требует, что преступник, насильственно лишивший жизни другого человека, заслуживает точно такую же участь. Почти созвучно: «кто убьет какого-либо человека, тот предан будет смерти» (Лев.24:17). Так как вся цепь исполнителей смертного приговора действует по государственному закону, то, практически, никогда не встает вопрос Совершают ли они грех по заповеди «не убий»? С теми, кто считает, что не совершают греха, солидарны некоторые христианские конфессии.
В свое время Августин Блаженный в своем трактате «О порядке» писал: «Кто, например, может быть гнуснее палача? Что грубее и жестче его души? Однако, законами роль палача признается необходимой и входит в порядок благоустроенной общественной жизни. И палач, будучи преступным, по своей душе, служит для наказания других преступников». Несомненно, каждый участник приговора, относительно закона государства, делает законное деяние, если не брать в расчет имеющиеся прокурорские, судебные нарушения и ошибки. Однако, по шестой заповеди, каждый из них совершает грех, потому что, так или иначе, способствуют убийству или совершают его.
Аборт. Практически всеми христианскими конфессиями аборт считается нарушением шестой заповеди: «Проклят, кто тайно убивает ближнего своего!» (Втор. 27: 24). Речь идет о тех, кто способствует и совершает аборт: отец, мать, медицинский персонал, государственные законодатели, разрешающие аборт. Все они делают грех убийства.
Однако сторонники разрешения абортов, склонные к относительности процесса, считают, что каждой женщине должен быть дан свободный выбор - делать или не делать аборт. И если богословие некоторых христианских конфессий не считает грешниками по шестой заповеди палачей и воинов, так как они исполняют земной закон государства, убивая других людей, то почему женщина, мужчина (как отец), медперсонал считаются грешниками в случае совершения аборта?
Эвтаназия. Позиция многих христианских конфессий утверждает, что преднамеренное прекращение человеческой жизни, и, как таковое, должна быть осуждена как убийство. Но сторонники, склонные к относительности, не считают сей процесс убийством и тем более грехом, а лишь помощью безнадежному больному. Естественно, к этому прибавляют массу оправдательных факторов. Потому, некоторые христианские конфессии, ввиду «стремительного прогресса современной медицинской технологии и различные способов искусственного поддержания жизни», считают необходимым уточнить подход к проблеме эвтаназии и вообще «права человека на прекращение жизни». И в этом, вновь видим относительность подхода к новому явлению убийства.
Явление самоубийства не рассмотрено по причине, можно сказать, однозначной позиции всех это грех!
Краткое замечание. Далеко не все христианские конфессии разделяют относительность шестой заповеди, в зависимости от ситуаций. Есть, кто твердо и неуклонно стоит на позиции ее абсолютизма.