Твитнуть
...Итак, закат Европы, о котором предупреждал в свое время еще Освальд Шпенглер, в самом разгаре. И прогрессивные европейцы сами приближали его, как могли, с увлечением играя в политкорректность и «права человека». Не удивительно, что французские города напоминают сегодня арабские базары. Почти каждый десятый житель страны эмигрант из Северной Африки. Большинство из них живет в пригородных кварталах, в которые боятся лишний раз совать свой нос даже полицейские. Здесь практически в свободном обороте находятся оружие, наркотики, взрывчатка. Здесь работают «кружки любителей чтения Корана», членам которых фанатичные муллы внушают, что Франция это земля Аллаха, а стало быть, их земля. Те же, кто не желает с этим согласиться, подлежат уничтожению.
В свою очередь, коренные французы не могут даже назвать араба арабом неполиткорректно. Надо: «выходец с Ближнего Востока». Не по европейским понятиям защитить себя от издевательств этих «выходцев» на улице можно прослыть расистом. По словам О. Осетинского, «учителя до такой степени задурили головы детям пресловутой «политкорректностью», что французские девушки не решаются отказать хулиганам в случае откровенного насилия, чтобы не прослыть расистками. «Ну как я могла им отказать, объясняла мне фактически изнасилованная школьница, ведь их отцы и деды так страдали при колониализме. Мы теперь должны расплачиваться за вину наших дедов и отцов»».
Даже сейчас, когда вроде бы уже сам Аллах велел французам принять жесткие меры, их журналисты и политические деятели пытаются найти оборзевшим хамам какое-нибудь оправдание. Традиционно популярные во Франции левые силы продолжают уверять публику, что воинствующий исламизм это принявшее религиозную форму революционное движение угнетенных бедняцких масс. И вызывать оно должно не гнев, а сочувствие и понимание. Не отстает в своих апологиях и американская газета The Financial Times, написавшая сегодня, что, дескать, жестокая ярость юных бунтовщиков является продуктом их изолированности и заброшенности. Они чувствуют, что общество их отторгает, и разве можно их винить в том, что они хотят его разрушить?
Европейцев жгут, колотят и насилуют, а им это будто бы даже нравится. Ну, раз нравится, не будем возражать постоим в сторонке, посмотрим. Но вот украинцы, да грузины с молдаванами они-то не понимают что ли, куда рвутся с таким энтузиазмом? Ну, прямо не терпится им поскорее встать в очередь на вымирание.
Интернет против телеэкрана
В свою очередь, коренные французы не могут даже назвать араба арабом неполиткорректно. Надо: «выходец с Ближнего Востока». Не по европейским понятиям защитить себя от издевательств этих «выходцев» на улице можно прослыть расистом. По словам О. Осетинского, «учителя до такой степени задурили головы детям пресловутой «политкорректностью», что французские девушки не решаются отказать хулиганам в случае откровенного насилия, чтобы не прослыть расистками. «Ну как я могла им отказать, объясняла мне фактически изнасилованная школьница, ведь их отцы и деды так страдали при колониализме. Мы теперь должны расплачиваться за вину наших дедов и отцов»».
Даже сейчас, когда вроде бы уже сам Аллах велел французам принять жесткие меры, их журналисты и политические деятели пытаются найти оборзевшим хамам какое-нибудь оправдание. Традиционно популярные во Франции левые силы продолжают уверять публику, что воинствующий исламизм это принявшее религиозную форму революционное движение угнетенных бедняцких масс. И вызывать оно должно не гнев, а сочувствие и понимание. Не отстает в своих апологиях и американская газета The Financial Times, написавшая сегодня, что, дескать, жестокая ярость юных бунтовщиков является продуктом их изолированности и заброшенности. Они чувствуют, что общество их отторгает, и разве можно их винить в том, что они хотят его разрушить?
Европейцев жгут, колотят и насилуют, а им это будто бы даже нравится. Ну, раз нравится, не будем возражать постоим в сторонке, посмотрим. Но вот украинцы, да грузины с молдаванами они-то не понимают что ли, куда рвутся с таким энтузиазмом? Ну, прямо не терпится им поскорее встать в очередь на вымирание.
Интернет против телеэкрана