КОРНИ БОГОМЕРЗКОЙ ТРАДИЦИИ

Автор Фёдор-Наци (псевдоним).

Пользователь Наzорей никоим образом не разделяет взглядов автора, и воспроизводит этот материал исключительно в качестве опровержения измышленной сынами дьявола клеветы о связи гнозиса и фашизма.

Советское родноверие обращается к неарийской стихии, это религия страха, замешанная на средиземноморской колдовской традиции(отсюда любовь доморощенных язычников к неполноценному азиатскому народу этрусков и попытка причислить их к древним предкам славян). Это не пантеизм, пантеизм не так примитивен как пресловутая «вера славяно-арийских пращуров». Цепкая зараза Юга, с фаллическими культами Ваала и Астарты, овладела глиняной материей восточно-балтийского типа, к которому принадлежит подавляющее большинство неопаганистов. По логике, здравомыслящий ариец найдёт историческую связь между жидовскими людоедскими служениями Молоху (финикийское Средиземноморье!), негроидно-карфагено-сирийско-финикийскими жертвоприношениями фаллосу и пьяными требами совков Яриле или Перуну. Самая прямая линия ведёт и к бездушному и материалистическому талмудизму, корни которого восходят к тому же болоту Средиземного моря(в частности хасидизм, о чём говорит жидовская кретинская весёлость при осуществлении ритуальных танцев хасидов). Ислам - это уже несколько иное дело, но это не отменяет расовой неполноценности данной религии скотоложников. В некоторых направлениях магометанства, особенно сильно в дервишизме, действительно наблюдается связь с финикийским местечковым хаосом. Учение чернокожего Магомета унаследовало от ветхозаветного идолопоклонства скорее обрядовую сторону. И именно эта обрядовость является в исламе тем «нутром», которое играет центральную роль в их фундаментализме. Так что не стоит современным муслимофилам из числа евразийцев открещиваться от язычества. Хамитская сущность у всех едина. Таково уж советское язычество.
<...>
Принимая к сведению все злоупотребления Инквизиции, всё напыщенное убранство Рима и прочие грехи латинства, даже антикатолик предпочтёт это тому, что ждало бы Европу в случае победы катаров, которые установив свой диктат сначала над южной Францией, неизбежно бы заразили и центрально-европейские страны. Вряд ли бы тогда немцы услышали голоса своих «нордических апостолов» - Майстера Экхарта и Мартина Лютера, и проповедь о «аристократизме духа» исходящая из уст первого никогда не была бы произнесена.
Прежде чем адептам гностицизма разглагольствовать о «врождённом расизме» и бросать камни в адрес Христианства с его по их словам «заимствованным неарийским характером», неплохо бы было поинтересоваться расовому корнями самого гностицизма. Причём не корнями философии, а расовым происхождением первых гностиков, вокруг которых и оформилось вероучение. Воистину, здесь придётся сделать интересные открытия. Гностицизм в отличие от финикийского фаллического идолопоклонства вышел не из Леванта и Ханаана, и с этнологической точки зрения он всё-таки не связан с теми полунегроидными народностями, населявшими Палестину в ветхозаветные времена (имеются ввиду ханаанеи и прочие богомерзкие племена, а также жиды называемые ошибочно «семитами»). Тем не менее, сие отнюдь не означает того, что расовая природа носителей гностических учений безупречна. Дело как раз в чуждой неарийской биомассе, которая первая восприняла гностицизм массово. Она не является ни монголоидной, ни «семитской» (т.е. жидовской, хананейско-финикийской), но её сукровица принадлежит к переднеазиатскому типу, населявшему Малую Азию и уже вытеснившему нордическую кровь из Персии.
<...>
Начнём с истоков. Одно из наиболее известных и древнейших направлений гностицизма манихейство, зародилось в Персии в 3 веке и названо так по имени проповедника Мани, казнённого между 274 и 277 гг. Со временем оно получило распространение от Южной Европы до Центральной Азии и Китая ( где они получили своё первое официальное признание властью в начале 8 века). Немногие дошедшие до нас изображения Мани рассказывают о нём как о ненордическом типе. Парфянское аристократическое происхождение (мать происходила из царского парфянского рода) не снимает с него расовой ущербности, и по-видимому загадка таится в незаконнорожденности Мани (впрочем это моя личная версия). Проповедь манихейство началась в момент крушения Парфянского царства и воцарения династии Сасанидов. Улавливается сильная враждебность отношения Мани к государству, в его проповедях оно явно относится к «Тьме». Удерживающая власть белая каста господ сразу же следуя логике манихеев превратилось для них в некое «воплощение зла».
Нордический правящий слой настороженно относился к учению Мани. Так вандальский король Гуннерих приказал уничтожить всех последователей манихейства в Северной Африке, немногие выжившие бежали на юг Италии. Сей пример показывает, что среди германо-арийских народов гностические сумасбродства не получали распространение и встречали серьёзный отпор. И сие нетрудно понять. Манихейство религия атеистическая, так же как и иудаизм. Бог отсутствует в манихейской космогонии, что резко отличает её от строго монотеистической религиозности Ариев.
Ересь павликиан, появившаяся в Византии около 800 года и приведшая к ожесточённой религиозной войне продолжавшейся в период с 850ых до 880ых годов(впервые гностики и христиане скрестили мечи на поле брани). Трудно представить, что маленькая малоазиатская секта, учившая об отрицании Бога-Отца и прочей ереси, довольно быстро набрало силу, и превратилась в реальную угрозу для Восточной Римской Империи. Впрочем всякое удивление пропадает, если принять во внимание то, что опору для проповедников павликианства составляли широкие массы населения Малой Азии. Выбрав ударной силой смуглых унтерменшей(среди которых гностицизм таки прижился, в связи с чем возникает вполне закономерный вопрос: а не соответствует ли он азиатской душе более чем нордической?) лидеры павликиан бросили её на борьбу с Константинопольской Церковью и властью Императора.
Древнюю традицию имеет сирийский гностицизм, внёсший существенную долю в развитие представлений о гнозисе, и нашедший поддержку среди азиатов, но значительно не столь широкую как ислам.
<...>
Христианство и гностицизм разные религии и различия между ними усматриваются и в проповеди. Первая является религией арийских господ, что подтверждается на примере крещения Руси, когда принятию христианства содействовала кастовое деление общества на варяжских господ и финно-азиатских смердов.
Ересь богомилов распространилась в Болгарии, и проповедь её также послужила поводом к кровавым столкновениям на Балканах. Полностью подавленная к 1090 году она не прекратила свою историю. Надо сказать, что богомильство по сути своей было болгарским национальным изобретением, то есть оно обязано своим созданием конкретным движением конкретного расового слоя. Точно так же как распространение протестантизма в Северной Америке связано с движением лучших представителей нордического типа для осваивания новых земель под создание государства белых христиан, так и болгаро-тюркские корни богомильского гнозиса выступают одновременно его двигателем и главным обвинителем против него. Среда в которой сформировалось богомильство была тюркской и отрицать сие невозможно. Катары и прочие всего лишь наследники тюркской отравы.
Бежав от преследований в Италию и южную Францию, болгары дали начало местным гностическим сектам.
<...>
Это даёт нам право утверждать, что первые общины катаров состояли из тюрок и именно восточному человеку обязаны гностики своим появлением в Европе.
Помимо «классического» гностицизма, интересно такое похожее на него явление как таборитство, которое А. Розенберг назвал «контр-протестантизмом». Последователи Яна Гуса в своей фанатичной злобе к германскому элементу в Чехии истребляли всё и вся, почти как исламисты разрушают сегодня всё что напоминает величие белого человека.
Одновременно надо отметить, что довольно популярная у жителей подножия Альп секта вальденсов в своём учении не пересекается с гностическим дуализмом, и имеет германский генезис, антиклерикальный но не антихристианский гностический. Аскеза вальденсов была предназначена для укрепление христианского духа внутри себя, и не ни коем образом не связывалась с враждебным отношением к материальному. Вальденсы принимали Ветхий Завет, догмат о Троице, следовали Священному Писанию. Реформация для них наступила гораздо раньше и мечта о возвращении к истокам раннего христианства взяла вверх над страхом перед репрессиями. Партийный философ Альфред Розенберг восторгался простыми немецкими тружениками, которые просто хотели жить по законам Христа, а не по указке из Рима.