Сообщение от Евлампия
Сообщение от gamer66
И так, я не спрашиваю чем отличается протестантизм от православия, я интересуюсь что есть у протестантов и харизматов чего нет у православия.
Если посмотреть на исторический аспект, то любые возникающие ереси характеризуются одним отличительным моментом - они, ереси, непременно что-то отнимали от веры апостольской. Второй момент, характерный для ересей первых 10-ти веков, умаление человечности Христа. Для эпохи протестантизма - умаление Божественности Христа...Вот, уважаемые оппоненты, рассмотрите свои религии с этих двух позиций и ответьте, чего у вас нет и всё станет ясно
Да у всех есть одно и тоже, если они свое христианство называют религией! Ни один здравомыслящий христианин, поверьте, не будет искать различий в своем хождении за Христом и в этом же хождении своего брата во Христе.

Почему? Да потому что им ведомо, что, во-первых, христианство это не закон. Даже светские религиоведы знают, что христианство это не религия закона, но удивительнейшим образом этого не знают многие христиане. Дело не только в том, что для многих христиан христианство это список заповедей и запретов и принадлежность к христианству это следование этому списку. Проблема шире. Закон как тип религиозности это определенный способ мышления, когда благочестие опирается на подчинение внешнему авторитету, вследствие чего человек избавляется от необходимости самостоятельно думать и принимать решения. Существует заблуждение, заключающееся в том, что человек стремится к свободе. Отнюдь! Человек стремится к рабству и бежит от самостоятельности. В «Теологическом энциклопедическом словаре» под редакцией У. Элвелла в статье о Рудольфе Бультмане говорится: "Согласно Бультману, человек делает массу усилий, лишь бы убежать от того факта, что он ответственное существо, принимающее решения. Часто он живет в рамках мертвых традиций, охотно уступает свое право (а мы бы сказали обязанность А.Д.) на решения всевозможным законническим этическим системам тем самым отказываясь от всякой ответственности. Так человек становится "неподлинным" и утрачивает свое "я". Бультман полагает, что когда Н[овый] З[авет] говорит о человеке как о "грешнике", который подвержен "смерти», подразумевается именно эта «неподлинность».

Во-вторых, христианство это не догматика. Отождествление христианства с догматикой самое распространенное заблуждение. И даже те люди, которые знакомы с современной богословской мыслью и для которых это утверждение не является чем-то абсолютно новым, настолько привыкли к данному отождествлению, что на практике в своем мышлении они по привычке продолжают находиться в плену этого заблуждения. Мы все привыкли к тому, что есть догматы важные и неважные, догматы, от которых зависит наше спасение и от которых не зависит. Но правда заключается в том, что спасение не может зависеть ни от каких догматов. Вот что интересно. У евреев не было догматики. У них была история. Наше богословие выражается прилагательными: "Бог вездесущий, всемогущий, всеведущий" Богословие евреев выражалось глаголами: "Бог избрал, Бог вывел" И далее в Новом Завете: "Бог воскресил" Сегодня церковь нуждается в повествовательном богословии, которое бы и по форме и по содержанию отличалось от того, к чему мы привыкли. Ибо то, что считается важным в существующей христианской догматике, не было таковым для Иисуса и наоборот. Представьте такую ситуацию, при которой, открыв Евангелие, мы нашли бы там такие слова Иисуса: "Здравствуйте! Я Бог, вторая личность Троицы, имею богочеловеческую природу, родился от девы. Если вы будете в это верить и ходить в церковь, то, умерев, попадете в рай". Может быть, я невнимательно читала Библию, но мне кажется, что там этого нет. А ведь в подобной фразе заключается традиционное понимание христианской вести. Если в таких фразах должно проповедоваться спасение, то весьма странно, что Иисус таких фраз не говорил. Догматика, разумеется, очень важна, но она играет подчиненную роль. Догматика это язык, на котором церковь обращается к миру. И горе нам, если этого языка мир не понимает или если этот язык миру ничего не говорит. Иисус вообще не говорил догматами. Догматы имеют абстрактную форму, а Иисус говорил только конкретные вещи. Догматика возникла тогда, когда появилась нужда христианскую весть сообщить грекам и римлянам с их абстрактно-философским мышлением, с платоновским приоритетом абстрактной идеи.

В-третьих, христианство это не мораль. В предыдущем пункте было "вероучение", а здесь у нас "нравоучение" (не в том ли разрешение проблемы, что христианство вообще не учение?). Представление о христианстве как о нравоучении самое позднее из трех разбираемых заблуждений. Первое возникло в апостольские времена и много крови попортило Павлу, второе возникло в эллинистический святоотеческий период, а третье в 19-ом веке. Данное заблуждение довольно распространено сейчас, хотя, вероятно, не так сильно, как второе. Вот что интересно: эти три заблуждения последовательно идут друг за другом не только в хронологическом порядке, но и в порядке возрастающей "изящности и утонченности". Действительно, если первое заблуждение чрезвычайно грубо и им могут прельститься люди необразованные, второе заблуждение для среднего большинства, то третье для избранных интеллектуалов. Но все три суть заблуждения. Мораль тоже хорошая вещь, но христианство к ней не сводится. Многие религии имеют схожую мораль. Не так много религиозных учений (и это мягко сказано), которые призывали бы к подлости, насилию и разврату. Более того, можно быть неверующим, но высокоморальным человеком. Вероятно, ничто так не обессмысливает христианство, как сведение его к морали, хотя моральная составляющая есть и всегда будет в христианстве. Весьма интересно остановиться на разнице между моралью и законом. Требования закона (закона в религиозном смысле) не обосновываются рационально и не нуждаются в таком обосновании. Моральное требование обязательно обосновывается рационально. Если такого обоснования нет, то требование, выставляющее себя моральным, на деле является законническим. Это важно понимать. В фундаменталистской религиозности совершенно не учитывается эта разница. Для фундаменталиста грех является тем более страшным, чем менее его греховность можно объяснить.

Вот как-то так