Алешка сидел на асфальте и весело хохотал, рассматривая себя, такого серенького, в крапинку, как куропатка, выпачканного с ног до головы. А Василек растерянно вертел головой по сторонам, представляя надвигающийся скандал: обещал же доставить, как чешский фарфор на выставку, но не успели повернуть за угол, как от обещания остались рожки Алешки да грязные ножки. Ой, будет же мне, - думал он. - Надо же было прицепиться сзади и лететь, сломя голову, по дороге. Мог же тихонечко спуститься, притормаживая коляску.
-Не бойся, - успокаивал его Алеша, - бабушка ругаться не будет, вот увидишь, она у нас хорошая!
-А мы с тобой? вздохнул Василек, и посадил на коляску брата.
Он привык держать слово, тем более, если речь шла о здоровье человека и единственного брата, которого обещал беречь.
К тринадцати годам своей приютской жизни Василек хорошо усвоил правило: быть всегда чистым и опрятным это залог успеха у взрослых; чистая и правильно застеленная кровать это плюс тебе и твоей группе, а брошенная кое-как минус группе и тебе наряд вне очереди: чистить картушку на кухне или подметать двор; вычищенные зубы и наглаженные брюки билет в кино, а дурно пахнущий рот работа на свинарнике, - все оплачивалось и все контролировалось вожатыми, воспитателями, дежурными и самой директрисой. Он не любил всей этой канители, но чтобы вечно не сидеть в свинарнике или не бегать с веником, убирая за другими, следил за собой.
А тут как на грех, первый раз вывез на прогулку больного брата и сразу вымазал, да еще ляпнул об асфальт. Совсем не смешно.

Из машины, стоящей под углом 45 градусов, на пригорке возле забора столовой, выскочила Натка и Васильевна, а пожилой человек так и остался сидеть за рулем, склонив на него голову.
-Вот это да! закричала Натка, и принялась тормошить Алешу. Здорово мы над вами пролетели, я думала, в порошок сотрем, а машина, вовсе перестала слушаться папу Людмилы Васильевны, да как взмоет вверх.
Я, как закричу: аааааааа. Натка весело лепетала и отряхивала белые брюки Алеши, а Васильевна прижала незнакомого мальчишку к груди и плакала.
-Видела чудо? спросил Алеша Натку, - это Бог нас всех сохранил от огорчения.
-Правда? Натка посмотрела на Алешу, внимательно, - а я подумала, что машина летает.
-Когда Василек тормознул, и мы упали, я успел сказать: «Господи, помилуй!», - потому машина и пролетела над нами, только грязью немного обсыпала, чтобы показать нашу истинную святость. Ответил Алеша, и вдруг вспомнил: «Ха. А ты почему не в Москве? Ты же с дедом собиралась на учения поехать, а прикатила к нам, в Ивановку?».
-Мне учения не понравились, и дед попросил Васильевну поиграть со мной, пока они закончатся, чтобы не везти меня в Москву. Говорит: «Позор! Трудностей испугалась». А я, просто выросла из таких развлечений. И тьфу на такую дружбу.
-Василек, - Алеша повернулся к брату, - знакомься, это Натка, мой самый лучший друг, а это мой новый брат Василий.
-Ну, да? Новый? Натка внимательно осмотрела брата с ног до макушки волос: рубашка болтается, как на пугале огородном, что у Васильевны стоит, охраняя подсолнухи, и брюки немного порвались, что ж тут нового?
-Ты откуда приехал, из Стокгольма, да? А почему у тебя на рубашке парижские достопримечательности, Эйфелева башня, Лувр?
-Так художник нарисовал, - миролюбиво заметил Василек.
-Ты большой, со мной дружить не будешь, - резюмировала Натка.
-Почему же, пошли к нам в гости, у нас вишен много, можно есть, сколько захочешь. Улыбнулся Василек. Тут совсем недалеко: на горку вверх и налево второй дом.
-Васильевна. Мне что-то вишен захотелось. А не поехать ли нам в гости к братьям? Натка умоляюще посмотрела на женщину, только что прижимавшую Василька.
-Поздно уже, - вздохнула та, - и отец устал. Видишь, сидит чуть живой.
-Это он перепугался, - возразила Натка, - и ему хорошо бы поддержать сейчас сердце вишнями. Он поест ягод совсем немного и успокоится, а мы с Алешей и Васильком поиграем.
Сказано - сделано.
Коляску погрузили в багажник, Алешу, Василька и Натку на заднее сиденье, Васильевна села за руль, а директор школы занял место справа.
Люська с авоськой наблюдала эту картину с самого начала, но подойти так и не решилась. Когда же машина тронулась, она молча поплелась вслед за ней. Благо, было не далеко, но потом передумала и рванула, надеясь перегнать.

Старинный деревянный дом, с резными наличниками и резным козырьком над скамейкой возле забора, встретил детей запахом жареной картошки и котлетами, - это бабушка ждала внучат с прогулки и готовила теплую встречу. Она сотворила салат из крабов, нарезала сальца для Василька, и мучительно думала о том, как любит Василек картошку: без приправы, как Алеша, или ему лучше подавать ее со специями, как любил дед.

Первой позвонила Натка.
Ирина Федоровна отворила калитку, посмотрела на девочку, и хотела, было, сказать, что Алеши нет, как вдруг заметила его, выезжающего на коляске из-за старого мерседеса.
-Здравствуйте, - нараспев протянула она, - давно не виделись.
-Хоть бы не выгнала, - мелькнула мысль у Алеши, - ну, не любит она Натку, и все.
-Мы немного испачкались. Извините. Пролепетал Василек.
-Это хорошо, - ответила бабушка, глядя на Алешу, - было бы очень странно, если бы Алеша вернулся с прогулки чистым.
Ее приветствие прозвучало, как надвигающаяся гроза: «Бум-бум-бум», - и дети опустили головы.
Обстановку разрядила Люська. Она появилась из-за куста сирени, и тут же, не сбавляя шага, закричала:
-Ты почему есть не пришел? Что мне за тобой обед носить?
-А что там у тебя? Давай скорей! ответил ей директор школы и подмигнул Натке.
-Я-то вишни приехала есть, - возразила та, - а Вы, как знаете.
Взрослые рассмеялись. И тут оказалось, что все давным-давно друг друга знают, и только Натка стояла среди всех, как новенькая, и молча пыталась понять, кто среди них кто.
-Василек воспользовался паузой, и, пока взрослые вспоминали детство и свои сельские прозвища, он схватил Алешку в охапку, занес и посадил на диван.
-Говори быстрей, где твое что лежит! Пока - что, мы успеем тебя привести в порядок.
-Я не знаю, - Алеша смотрел на брата, растерянно, наверно, в шкафу.
-Как можно жить и не знать, где лежит твоя одежда?
-Мы недавно здесь.
-Ищи. Василек взял Алешу на руки и заставил открывать шкафы.
Тот смеялся, но покорно открывал и вопил, что это не его костюмчик. Наконец он выбрал то, что ему понравилось, и через несколько минут сиял в рубашке в клеточку и полосатых брюках, которые бабушка терпеть не могла, и считала не интеллигентными. Такие бриджи носил садовник в посольстве у папы в Стокгольме, и они в таких бриджах вместе любили ухаживать за огромными кустами роз.
-Ты чего? Василек толкнул брата в плечо. Уснул, что ли?
-Нет, вспомнил розы, как они тихонько открываются навстречу солнцу, и все остальное
-Родителей?
-Угу.
-А я никого не помню, словно меня никто никогда не рождал. Василек подмел пол, и тут только подумал о коляске, оставленной на улице. - Я сейчас. -
Он выскочил во двор, потрогал одежду свою и брата, и снял с веревки, затем переоделся. Открыл тихонько калитку, посмотрел на всех, как на неприятеля, поднял коляску и так же тихонько шмыгнул назад.
Не успел он обмести колеса, как Федоровна вспомнила, что у нее на плите картошка горит и котлеты, и с воплем кинулась спасать.
-Странно, проговорила она через минуту, - вроде бы, не отключала ничего, а все стоит, остывает, а мы на улице беседуем. Проходите, пожалуйста, в дом. Милости просим.
Алеша хихикнул и отвернулся, они уже с Васильком котлетку попробовали, а бабушку только вспомнила, что ужин ее ждет.
Федоровна оглянулась на внука, и, ничего не сказав, ушла накрывать стол, а тот развалился на подушке, и, счастливо улыбаясь, потирал спину, все-таки она очень устала от этой прогулки.
Василек подвез коляску: прошу, сер.
-Не проси, мы ушли в себя и все закрыли.
-А как же ужин и светская беседа? Кстати, и Натка нас ждет, - проговорил Василек, почти нараспев.
-Я потом, - сморщился Алеша, - ешьте без меня.
-Ты ударился при падении?
-Нет, только немного устал.
-Тогда давай есть вместе здесь, а не в столовой.
Алеша посмотрел на брата, и хотел сказать «отстань», но передумал, сел и произнес, как приказал:
-Бери меня, и мы идем к гостям.
-Подожди. Я тебе одну вещь хочу сказать, по секрету.
-Ну?
-Помнишь, утром я тебе показывал шов от операции на ноге? А теперь смотри: шва нет, и нога не хромает. Перед тем, как мыться, я тебя поднял, и чуть не уронил от страха: словно огонь мою ногу ударил, а потом ушел. Мне, кажется, что ты точно с бабушкой твоей с другой планеты прилетели, только скрываете, что у вас космический корабль разбился, и все в нем погибли, кроме вас двоих. Слишком много совпадений: и самолет у вас разбился, и сестра с родителями у тебя погибла, и мысли ты чужие слышишь, и машины на тебя не наезжают, как на других детей, и какая-то энергия от тебя исходит, что мгновенно человека вылечивает, - короче, вы инопланетяне. Я в этом деле дока. Меня не проведешь.

-Слышали новость? Натка заглянула в комнату к мальчикам, - оказывается мой дед, когда был маленький, ухаживал за Федоровной, а Алешкин дед у него отбил невесту. Здорово! Правда?
-Я эту новость знаю, мне дядька рассказывал, когда в гости приезжал, дед твой еще конфетами мою бабушку угощал, а она конфеты поела, а замуж вышла за моего деда. Но твой дед тогда не обиделся и все равно продолжал дружить с моим дедом и Василем, что теперь директором в школе работает. Ясно тебе? Алеша потер лоб и добавил: - а твоя Васильевна - Василя дочка младшенькая, вреднющая была в детстве, и меня по заднице шлепала, когда я не слушался ее. Я, когда был маленький, ее Людкой блюдкой дразнил и за косички дергал. У нее косы толстые и длинные были, это она теперь стриженная.
-Ужас. Натка смотрела на Алешу, как на чудовище. Ее любимую Васильевну так обзывали в детстве, и она терпела? Да я, - проговорила она, возмущенно, - тебе тоже наподдала бы.
-Ладно, кончайте разборки в Токио, харч стынет, усмехнулся Василек, и посмотрел на девочку: - и вишни не свежие будут. - Ему очень понравилась эта девочка, лохматая, веселая и такая живая настоящая, так и хотелось щелбан дать по дружбе. - Только, что же делать с артефактами? подумал он.
Дети вошли в столовую.
-Руки вымыли? - Спросила Федоровна у ребят.
-Почти, - ответила Натка за всех, - и, поплевав на ладони, потерла.
-Так не считается, - Федоровна улыбалась.
Не успела Натка сообразить, что ей ответить, как зазвонил сотовый.
-Ты где, - дед был не в духе, наверно, учения пошли не по плану.
-Я то? Ужинаю у твоей бывшей невесты.
-Что? Какой невесты? Что ты городишь?
-Дед, если бы ты ее не проворонил, то теперь мы с Алешей были бы братом и сестрой, а она моей бабушкой. Вот.
-Так. А нашу бабушку куда?
-Не знаю.
-То-то же. Дед успокоился и принялся подтрунивать над внучкой: - Да ты не переживай, я промахнулся, зато ты бери его как названного брата, и радуйся.
-А такое бывает?
-Бывает иногда, когда люди друг друга очень любят.
Натка посмотрела на Федоровну с небольшим опасением и сообщила:
-Дед сказал, что разрешает быть Алеше названным братом моим, и что он может жить у нас.
-А ты, кто ему будешь, - усмехнулась бабушка.
-Сестра названная, - без запинки отчеканила Натка и посмотрела на Алешу.
-У меня есть уже брат Василек, - ответил Алеша, - и добавил: - Правда, бабушка?
Федоровна молча кивнула.
-А как же я? Люська удивленно смотрела на всех, - я уже комнату ему приготовила, и с мамой договорилась, что Василек будет жить у нас до сентября.
-Ты не поняла, перебил ее Алеша, - Василька я захватил первый, и он согласился быть моим братом и жить у нас. А ты предлагаешь ему временную благотворительную акцию.
Есть разница?
-Значит, братом моим ты уже не будешь? Натка забыла выключить телефон и стояла с ним, прижав к уху, обиженно поджав губу?
-Тогда тебе надо принимать два брата, меня и Василька, - заявил Алеша.
-Дед, слышишь, у меня теперь два брата и Люська, - обрадовалась Натка, услышав, как дед хохочет в трубку. - Мы к тебе все приедем в гостиницу.
-Валяй, был ответ.
-Одну минуту, - Федоровна, как всегда, испортила идеальную картину: - переночуете здесь, у братьев, позавтракаете и пообедаете, а после навестите дедушку и его танки.
-Я домой спать поеду, - поддержала ее Васильевна, а ты, если хочешь, оставайся с братьями.
Натка задумалась: с братьями, конечно, хорошо, и Васильевну жалко: обидится, что ее на братьев променяла, и уйдет в отпуск заслуженный, потом пекись в поле с танкистами, да стреляй из пулемета, закрыв глаза от страха.
-Алеша, мы к тебе с Васильком завтра приедем, - Натка опустила глаза, - а сегодня поиграем немного и спать поедим к Васильевне.
-Я не обиделся. Алеша коснулся ее руки, - братом твоим, все равно, буду, впрочем, ты уже давно моя сестра, только была еще не названная, а теперь названная.
-И моя, - Василек дернул Натку за волосы, слега, для самоутверждения, чтобы знала, что у нее есть старший брат, и не расслаблялась. Надо же показать, чей бес старше.
И все сели за стол и принялись ужинать немытыми руками.