«Я никому, даже злейшим врагам моим, не пожелал бы страдать, как я страдаю», писал он о своих состояниях.
Я нерушимо хранил все обеты целомудрия, послушания и нищеты Но под этой наружной святостью в сердце моем
были сомнение, страх и тайное желание ненавидеть Бога» .....
Будущий реформатор почти непрестанно слышал голоса, то говорящие: «Идите от Меня, проклятые, в огнь вечный», то: «Идите ко мне, проклятые, в огнь вечный». «Вначале я чувствовал близость диавола около себя, вспоминал он, а потом я ощущал его явно в себе». Когда же однажды в костеле читали Евангелие о глухонемом бесноватом, Лютер вдруг с искаженным от ужаса лицом закричал: «Я не он, я не он! Non sum, non sum!» С этими словами он упал, как бы пораженный молнией, и долго лежал без чувств......
«Имя Иисуса ужасало меня, писал он, и когда я смотрел на крест, то видел молнию» [4] Несмотря на это, аббат монастыря св. Августина (он же его духовник) ходатайствует о рукоположении истощенного бесовскими наваждениями Лютера в пресвитера. 2 мая 1507 года, совершая свою первую мессу, Лютер чуть не убежал, когда надо было произносить слова молитвы: «Тебе, Богу живому, вечному, истинному». Ему стало так плохо от этих слов, что только находившийся рядом аббат и другие монахи силою удержали его от бегства [5]. «Я осужден, проклят Богом, писал Лютер о своем состоянии. Столько раз диавол нападал на меня и душил почти до смерти Я провел более ста ночей в бане холодного пота.....
Лютера диавол бросал то в огонь, то в воду. Его ненависть к Богу была настолько велика, что он даже перестал скрывать ее. «Я возмущался и роптал, писал Лютер. Мало Ему, что Он осудил нас на вечную смерть по закону, Он осуждает еще нас и по Евангелию» [7] С этими словами Лютер брал нож и царапал стену с такой силой, что нож ломался. Для человека неверующего может показаться непонятным такое поведение августинского монаха, но христианин ясно видит сходство «великого реформатора» с гадаринским бесноватым.
Страшные видения мучили Лютера по ночам, и он не мог понять, происходили они во сне или наяву. «Многие хитрые бесы искушают меня и говорят, будто бы они отвлекают меня от скуки, писал Лютер своим друзьям из Вартбурга. Шабаш ведьм является одним из этих развлечений» [8] В конце концов гнетущее состояние привело Лютера к тому, что он уже перестал отличать явное зло от добра. Им настолько овладело желание мести, что он уже не понимал, кому мстит. «Назло диаволу» Лютер женится на 26-летней монахине Кэт фон Боре. Многие в народе считали, что от этого гнусного сожительства должен родиться антихрист. Но Лютер признавал этот поступок богоугодным: «Люди меня презирают за этот брак, писал он друзьям, но я знаю, что ангелы радуются, а бесы плачут...» [9].
Завладев полностью душой Мартина, диавол надоумил его изобрести богохульное учение, которое по сути дела было сатанинским: «Пуще греши, крепче верь, и во Христе радуйся, говорил Лютер. Все христианство заключается в том, что все наши грехи не наши, а Христовы... Перескочить от своего греха к праведности Господа и быть уверенным в том, что Его праведность моя праведность в этом заключается все дело спасения» [10]. Это исполненное безумной гордыни изречение «Виттенбергского папы» прочно вошло в учение протестантизма. «Мы спасены, кричали последователи Лютера. Теперь не папа глава Церкви и наместник Бога на земле, теперь каждый из нас есть святой и безгрешный, ибо наши грехи это грехи Бога, а праведность Христа наша праведность» [11]
Сам Лютер признавал Восточную Церковь сохранившей истину Христа, но впоследствии его ученики решили «обратить к истине» и ее....
Реформация шла под лозунгом «освобождения», «раскрепощения» человека. Сам М.Лютер открыто говорил о своей любви к мирским удовольствиям. Он отказался от добровольно данного Богу монашеского обета («Я, брат Мартин, принимаю монашеский обет и перед лицом всемогущего Господа Бога и Пресвятой Девы Марии отрекаюсь от своей воли и даю зарок до конца своих дней влачить существование в бедности и целомудрии, как велит устав святого Августина») и в 1525 г. он женился на бывшей монахине Екатерине фон Бора, что в свое время возбудило недовольство даже среди друзей. Обеты даны были не монастырю, а Богу и содержание их (бедности и целомудрия) соответствует евангельским заповедям.

История протестантизма открывает нам подлинные мотивы Реформации. То, что самим деятелям её субъективно представлялось великой борьбой за евангельскую чистоту новозаветного учения и первозданную его святость, в действительности было лишь созданием облегченного христианства, приспособленного к потребностям нарождающегося нового экономического порядка. Это убедительно показано Максом Вебером (1864 1920) в классическом исследовании «Протестантская этика и дух капитализма». Немецкий ученый показывает корреляцию между победой протестантизма в ряде земель Германии и стремительным ростом экономической активности. Учение о спасении верующих в зависимости от их мирского делового успеха наиболее жестко сформулировано в кальвинизме. Но и в других протестантских деноминациях эта связь достаточно прозрачна..........
При всей кажущейся парадоксальности нужно признать, что идея папской непогрешимости и отвержение М.Лютером 15-ти векового опыта христианства грани одной и той же человеческой гордыни. Это явления одного порядка. М.Лютер не сомневался в своей непогрешимости. «Даже если Киприан, Амвросий и Августин, даже Петр, Павел и Иоанн, даже если сам ангел небесный стал бы учить меня иному, я остался бы при своем твердом убеждении, что в моем учении нет ничего от человеков. Оно целиком Божественно, и я готов повторять, что создал его не человек, но Сам Бог», писал М.Лютер.
ЕДИНСТВО ХРИСТИАН В ТЕЛЕ ИИСУСА ХРИСТА: О Мартине Лютере

Лютер вышел из палаты и вернулся в гостиницу, бледный, дрожащий, весь в холодном поту. «Что с ним? Отчего он так испуган?» недоумевали друзья и враги его одинаково. Этого он, может быть, и сам не знал. Смерти не боялся: не было для него счастья большего, чем умереть за дело Господне. Не временной смерти страшился он, а вечной в последнем разрыве с Церковью. Поднял меч на врага своего «Папу-Антихриста», но Римская Церковь покрывала от него Папу телом своим, так что меч мог вонзиться в сердце врага, только пройдя сквозь тело Церкви-Матери. Вот чего ужасался он матереубийства. Был и другой ужас: христианин без Церкви, как улитка без раковины, самая голая, слабая, жалкая тварь. Первая улитка он, Лютер, а за ним, если только люди поверят ему, все христианское человечество будет такая же голая тварь.

Двух этих ужасов он тогда еще не понимал, но понял потом: «Сердце мое трепещет во мне, и я говорил себе: Неужели ты один в истине, а весь мир во лжи?.. Сколько душ увлечешь ты за собой в бездну вечной погибели?»[326]
21 - Лютер

снова начал пытать его тот же палач, тою же пыткой, как четыре месяца назад. «Я осужден, проклят Богом», эта мысль жгла его тем же огнем неугасимым, и тот же ад зиял у него под ногами. [159]
Мережковский Дмитрий Сергееевич. Лютер

Мартин Лютер тоже ведь был одержим.
Как одержим? спросил я.
Это не выдумка, сказал отец Григорий и повел меня в сторожку. Там он достал из своей дорожной сумки книгу и открыл закладку:
Вот, почитайте.
Я сосредоточил внимание и стал читать: «Когда однажды священник в церкви читал Евангелие о глухонемом бесноватом, брат Августин Мартин Лютер вдруг с искаженным от ужаса лицом закричал: Я не он! Я не он! и упал без чувств, пораженный словно молнией».
Конечно, можно сказать, что это просто случайность и никакое не беснование, но если прочесть дальше, то картина проясняется. Вот послушайте.
Священник взял из моих рук книгу и зачитал:
«Имя Иисус ужасало меня, писал Лютер, и когда я смотрел на крест, то видел молнию... В сердце моем было сомнение, страх и тайное желание ненавидеть Бога... Даже врагам моим я не пожелал бы страдать, как я страдаю... Праведность Бога я ненавидел, я возмущался и роптал на Него...»
Батюшка закрыл книгу и сказал:
Это из писем самого Лютера. Как видите, душевное состояние его было далеко не в порядке. В таких мучительных состояниях однажды Лютера и посетила мысль, которая стала основой его учения: «Праведность Божия моя праведность, а моя греховность Божия греховность». «Тu еs justitiamea, ego autem peccatum tuum». (То есть надо внушить себе, что святость Бога это моя святость, а все, что я совершаю греховного принадлежит Богу). Это оправдание, изобретенное Лютером, и стало основным «догматом» протестантов. Поэтому и считают они, что уже святые и спасены. И более того, придумывают ловушки для своих адептов. Например, говорят: «Есть много искушений, и когда вам говорят, что вы не так верите, это тоже искушение». Вот и получается, что стоит человеку услышать критику протестантизма, как сразу же срабатывает механизм кодирования: «Если тебе говорят, что наша вера не спасительна, то это явно дух диавола». И все. Человек становится как зомби и уже не способен искать истину. Такая практика кодирования применяется у многих сектантов. Газета "Православный крест"

Реформация привнесла новый акцент. Драматическому ритуализму Лютер, лично занимавшийся "изгнанием" противопоставил то, что представлялось ему рациональным "здравым смыслом". Он считал, что "в наши дни уже нельзя изгонять дьявола как в апостольские времена, когда чудеса были необходимы. Теперь нужно действовать не заклинаниями, а мотивами и презрением, ибо дьявол - гордый дух, ему нравится роскошь и поэтому ему не надо доставлять удовольствий помпезностью, а следует встречать его пренебрежительно." С.А.Белорусов. ПРОБЛЕМА БЕСООДЕРЖИМОСТИ

Лютер был увлечен, с одной стороны, резкими злоупотреблениями папской власти, а с другой неукротимым своим нравом. Противодействие папе обратилось в непримиримую ненависть, опровержение латинских догматов в бестолковое и необузданное ругательство. Сочинения Лютера нестерпимы не только для благочестивого, но даже для благопристойного читателя. Они дышат самым грубым развратом и исступленным богохульством.Лютеранизм. Святитель Игнатий (Брянчанинов)

упоминания о загробной участи Лютера
Франциско де Кеведо. Сновидения и рассуждения об истинах, обличающих злоупотребления, пороки и обманы во всех профессиях и состояниях нашего века остальные не пишу ,демонологи это вредно.