СУД

Мак пошёл по тропинке между высокими кедрами, обогнув водопад и оставляя озеро позади. Идти пришлось недолго. Через несколько минут тропинка уткнулась в скалу, на которой еле просматривалось очертание двери. «Похоже, у меня нет выбора», -подумал Мак и нажал на очертание. Его рука прошла сквозь, как будто там и не было никакой скалы. Глубоко вдохнув, он зашёл в кромешную темноту того, что казалось скалой.
Постепенно привыкнув к темноте, Мак понял, что находится в коридоре. Отходя от света, он стал ощупью продвигаться вперёд. Но тут заметил небольшое освещение под его ногами. Всякий раз, перед очередным шагом, под ногами загорался путеводный свет. Так он дошёл до огромной пещеры. Стены её он различить не мог, поэтому она казалась безграничной. Вдруг свет упал на то, что было посреди пещеры, и Мак увидел стол, и за столом в кресле сидела очень красивая женщина в одежде судьи.

-«Ты понимаешь, почему ты здесь?» - спросила женщина очень глубоким голосом. Мак почувствовал странной смешение эмоций: он немного боялся её и в то же время восхищался, ему хотелось спрятаться и в то же время быть около неё.
-«Нет. Никто мне не сказал» - тихо и немного испуганно произнёс он.
-«Маккензи Аллен Филлипс», - засмеялась она, «я здесь, чтобы помочь тебе. Сегодня очень ответственный день для тебя. Ты здесь частично из-за твоих детей и также....».

-«Из-за моих детей?» - перебил Мак. «Какое они имеют отношение?»
-«Маккензи, ты любишь своих детей так, как твой отец никогда не любил ни тебя, ни твоих сестёр»

-«Конечно, я люблю моих детей. Каждый родитель любит»...
-«В каком то смысле это так. Каждый родитель действительно любит своих детей. Однако многие просто не способны любить в полную силу, потому что либо сами никогда не имели полной любви, либо душевно сломались под грузом различных обстоятельств. Но ты любишь своих детей в полную силу».
- «Я научился этому от Нан»
- «Мы знаем. Значит,ты всё же научился, правда?»
- «Значит, так»

-«А скажи, Маккензи, кого из своих детей ты любишь больше всех?»
Мак улыбнулся про себя: «Я никого не люблю больше других. Просто я люблю их всех по разному, но не больше или меньше».

«Маккензи, ты опередил твоего отца в своей способности любить не просто благодаря Нан. Это Бог, Кто изменил твою способность. И теперь ты любишь своих детей, как Папа любит его детей. Он любит каждого своего ребёнка так же: не больше или меньше, просто по-разному»

«А что Мисси не Его ребёнок?» - настороженно спросил Мак.
«Конечно, Его!»
«Тогда я не верю, что Бог любит своих детей в полную силу» - жёстко отпарировал Мак.

«Маккензи», - женщина встала из-за стола.-«Когда ты зашёл, я начала говорить тебе, что ты здесь не только из-за своих детей, но ты здесь для Суда».

Последнее слово нахлынуло на него панической волной ужаса. Он сразу почувствовал себя грешным. Память вдруг, как крыс из утопающего судна, вытолкнула наружу все его грехи. Ему стало стыдно. «Вот почему я вижу Папу и Иисуса...потому что я мёртвый!» - вдруг осенило его. Страх холодной волной пробежал с затылка по позвоночнику вниз. «Я мёртвый...И это - СУД»

-«Сколько времени я был мёртв?»- спросил Мак внезапно осипшим голосом.

- «Маккензи, ты не мёртв» - был ответ.
- «Тогда почему Суд? Почему так быстро? Я не готов! Я хочу раскаяться сначала! Может я исправлюсь и буду лучше! Что тогда?»- продолжал паниковать Мак.

- «В чём ты хочешь раскаяться, Маккензи?» - спокойно спросила женщина, не обращая внимания на его крики.

Мак внезапно остыл: «....Я....я.. не знаю с чего начать. Я беспорядок, да?»

«Да», - улыбнулась женщина.- «Ты беспорядок. Но ты здесь не для того, чтобы каяться. Во всяком случае, сейчас. Ты здесь сейчас не для того, чтобы тебя судили. Судить будешь ты».

«Я???» - опешил Мак. «Нет...это не для меня. Я не имею никаких способностей и знания, чтобы судить»

«Это - неправда»,- в голосе женщины зазвучали саркастические нотки. «Ты судил очень многих за свою жизнь. Ты судил их действия, мотивы, их цвет кожи и запах тела, их отношения, привычки, стиль жизни и многое другое. Поэтому ты имел большую практику, Маккензи».

Маку стало стыдно, и он почувствовал, как краснеют его щёки и уши.

«Скажи мне, каким критерием ты пользовался в твоих судах?»,- поинтересовалась она.

Он не знал, что ответить. «Ничем...что могло бы иметь хоть какой-то смысл сейчас», ответил он растерянно. «Я должен признаться, что, когда я судил, я чувствовал в этом какое-то удовлетворение, но сейчас....»

«Конечно», - перебила она, - «Когда человек судит, он чувствует себя высшим над тем, кого судит. Что ж терепь тебе будет дана возможность применить эти способности на практике. Я хочу, чтобы ты сел сюда»,- и женщина указала Маку на своё кресло.

Он не хотел садиться в кресло: «Какое вообще право он имел судить кого-либо?»..., но всё же покорно повиновался. В кресле он почувствовал ещё хуже.

- «Что же я должен судить?» - наконец спросил Мак.
- « Не что, а кого. Ты будешь судить Бога и человечество».

Слова легко слетели с её губ, как что-то совсем обычное, повседневное. Мак оторопел: «Ты шутишь, правда?»

«Почему нет? В мире ведь много людей, которые, по твоему мнению, заслужили суд. Например, жадные, наживающиеся на бедных. Или те, которые приносят в жертвы своих детей. Или мужья, которые избивают своих жён. Или отцы, избивающие своих сыновей без причины. Разве они не заслужили суд? Или убийца-извращенец, подстерегающий маленьких девочек. Разве он не достоин суда, Маккензи?»

«Да!»- вскричал Мак.- «Будь он проклят, и пусть мучается в аду!»

«Но разве это он, который заслужил наказания? А что тогда заслужил его отец, который исковеркал его душу, держа его в постоянном страхе?»

«Да! И его тоже!»

«Но как далеко назад мы должны идти, Маккензи? Это наследие изломанности идёт назад к самому Адаму. Что тогда делать с ним? Но зачем останавливаться на нём? Это ведь Бог, Кто затеял всё это. Значит виноват во всём Он?»