Женщина продолжала: «Маккензи, мы не три отдельных бога. Я один Бог и я три личности, и каждая вполне и абсолютно есть Один. Видишь ли, если бы я был только одним Богом и только одной личностью, тогда бы ты жил в этом творении без чего-то совершенно замечательного и даже жизненно необходимого. Без любви и дружеских отношений. Любовь и отношения возможны для тебя только потому, что это существует во Мне, в самом Боге. Любовь это не ограничение. Любовь это способность летать. Я есть любовь».

Мак вроде всё теперь понимал, но что-то внутри его всё же противилось её словам. Женщина вынула что-то из печи, и... ох..как это вкусно пахло! «Маккензи, я знаю, что твоё сердце полно боли, гнева и растерянности. Вместе мы предолеем это, пока ты здесь. Но я также хочу, чтобы ты знал: вокруг происходит гораздо больше, чем ты можешь себе вообразить и понять, даже если бы я и рассказала тебе всё. Просто, насколько ты можешь, доверься мне. Не имеет значения насколько мало твоё доверие. Окэй?»

Мак опустил голову, думая «Она знает. Малое доверие... может даже и нет никакого». Заметив опять её пробитые запястья, он сказал: «Я очень сожалею, что ты и Иисус должны были принять смерть».
Она обошла стол и обняла Мака: «Я знаю, что ты сожалеешь. Спасибо тебе. Но ты должен знать, что мы не сожалеем об этом вовсе. Это стоило того. Правда, сын?». Она обернулась, спрашивая Иисуса, только что вошедшего в кухню.
«Абсолютно!». И, обратившись к Маку, Иисус добавил: «И я бы сделал это даже, если бы это нужно было сделать только для тебя»....

Мак извинился и вышел в туалет. Там, вглядываясь в своё отражение в зеркале и размышляя о том, что это может быть сон, и всё ему сейчас снится, он вдруг услышал громкий звук, как будто что-то тяжёлое упало на пол и разбилось. На секунду было затишье, а потом - взрыв смеха.

Любопытствуя, он пошёл по направлению к кухне, откуда и раздавался смех, и удивлённый остановился в дверях. Перед ним была очень необычная картина. Оказалось, что Иисус уронил большую миску с каким-то соусом. Им теперь была заляпана вся кухня. Миска очевидно упала у ног Папы, потому что низ её юбки и её голые ступни были все в этом соусе. Все трое смеялись так сильно, что Мак даже подумал, что они могут задохнуться. Сараю сказала что-то о том, что человеческие существа неуклюжи. И они засмеялись ещё сильней.

Наконец, Иисус вышел и вернулся с тазом воды и полотенцем. Сараю уже начала мыть пол и стол. Иисус направился сразу к Папе, и присев около неё, стал вытирать её подол. Потом подняв поочерёдно ноги, опускал их в таз и нежно их мыл.

«Это любовь в действии. Это - Бог в отношениях» - подумал Мак. Мак видел, что бесподядок из-за разбившейся миски был не важен для них; что то, что никто не получит сейчас этот соус тоже было неважно для них. Что было важно для них это любовь, которую они имели друг к другу.

За ужином Мака спрашивали о его детях (избегая разговора о Мисси), о Нан, о его друзьях и сослуживцах. В какой-то момент Мак вдруг понял, что они всё обо всех и так знают.

«Мы ограничиваем себя из уважения к тебе, Мак», - пояснила Сараю. «Мы стараемся не вспоминать то, что мы знаем о твоей семье и друзьях, и слушаем о них как бы впервые. Нам нравится взглянуть на них через твои глаза, Мак».
«Мне нравится это» - признался Мак.
Сараю пожала его руку и объяснила: «Отношения никогда не затрагивают власть. И есть один способ уберечься от желания власти это ограничить себя, т.е. служить другим».

После ужина Иисус взял руки Папы в свои. Мак видел, как Иисус поцеловал руки Папы и, глядя в Его глаза, Иисус сказал: «Папа, я был очень рад видеть тебя сегодня, как ты сделал себя полностью доступным, чтобы взять боль Мака на себя, и затем дал ему возможность выбрать его собственное время для этого. Ты почествовал его, и Ты почествовал меня. Слышать твой шопот любви и покоя в его сердце было по-настоящему невероятным. Какая радость видеть это! Я люблю быть твоим сыном».

Находиться в присутствии такой любви для Мака было очень приятно. Эта атмосфера была тем, что называется святость. Не холодная святость, какую он представлял, будучи в церкви, но святость, излучавшая тепло и заботу.

После того, как под песнь Сараю тарелки были помыты, и всё было прибрано, Иисус позвал Мака с собой смотреть на звёзды. В небе оставались последние лучи заходящего солнца. Темнело очень быстро. Они поднялись на небольшую возвышенность, и легли на траву, лицом к звёздам. Луны не было, только множество звёзд, как рассыпанные по чёрному бархату алмазы. И Маку показалось, что он летит в космосе.
-«Красиво как!»
-«Я никогда не устаю смотреть на это чудо» - сказал Иисус.

-«Но ты создал это?» - спросил Мак.
-«Я создал это как Слово, до того, как Слово стало плотью. Поэтому, хотя я и создал это, сейчас я смотрю на это как человек. И я должен сказать: это удивительно!»

После долгой паузы Мак сказал: «Я чувствую себя более уютно с тобой, чем с двумя другими. Как будто я уже знаю тебя. Ты более реальный, но Папа это не то, что я ожидал от Бога, и Сараю она вообще из другого мира».

«Я человек, поэтому между нами много общего. Я единственный, через кого люди могут связываться с Папой или Сараю. Когда ты видишь меня, ты видишь их. Любовь, которую ты чувствуешь исходящей от меня, не отличается от их любви. И поверь мне, Папа и Сараю также реальны, как я, хотя ты видел их в другом плане».

«Говоря о Сараю. Она что Святой Дух?»
«Да. Она творчество, действо. Она Дыхание жизни, и многое другое. Она мой дух».
«И её имя Сараю, почему?»
«Это простое имя из одного из человеческих языков, оно означает: ветер. Она любит это имя»

«А имя, которое упомянул Папа, Ело...Ел...»
«Елоиза. Это замечательное имя. Ел это моё имя, как Бога создателя. А оиза это реальное существо. Поэтому имя означает: Бог создатель, который реален. И это также красивое имя»

Наступила пауза. Но пауза лёгкая, не давящая. Маку нравилось молчать рядом с Иисусом.
«Иисус?» - Мак повернулся, вглядываясь в профиль Иисуса.
«Что, Мак?»
«Я был немного удивлён твоей внешностью. Я ожидал, что ты более ..» - Мак замялся.
«Более красивый?» - засмеялся Иисус.
«Знаешь, так много картин, где ты изображён... да, как бы более красивым»
«Это мой нос? Да?» - со смехом спросил Иисус.
Мак не знал, что ответить.

«Я еврей, ты же знаешь. Мой прадед со стороны матери имел большой нос. Да и все мужчины по материнской линии имели большие носы...Но, когда ты меня узнаешь, это не будет важно для тебя более».