Твитнуть
Свидетельства пророка Исаии о добровольном принятии распятия сыном Божьим во искупление всех ныне живущих.
В Коране (4:156) сказано, что "они не убили его и не распяли, но это только представилось им" или иудеям, как обладателям Ветхого Завета. Но это не значит, что якобы и не было самого факта распятия Христа, описанного в Евангелии, но отрицаемого бытующим обрядом вероисповедания, называющим себя исламом. Ведь сказано далее в Коране, что "они не убивали его, - наверное, нет, Аллах вознёс его к Себе: ведь Аллах велик, мудр!", т.е. распятие или своевольное убиение Мессии не отрицается Писанием однозначно, а представлено предположением, за которым последовали те, к которым Иисус Христос и был послан от Бога. Библейский пророк Исаия, родившийся аж в 765-м году до рождества Христова (что есть в действительности датой долгожданного благовещения Марии о рождении у неё будущего Спасителя мира) описал будущее рождении Мессии так ясно, что, по словам Блаженного Иеронима (переведшего Библию на латынь в 5 веке нашей эры), "кажется не столько предсказывает будущее, сколько излагает историю времен минувших".
То, что Иисус Христос не открывал уст своих при допросе и истязаниях, говорит не о стойкости характера или о молчаливом противлении, хотя бы потому, что царство Его - "не от мира сего". Это и значит, что весь процесс распятия, как своевольная людская казнь "только представилось им", как и записано в Коране (4:156) и "те, которые разногласят об этом", в том числе, и в официальном обряде ислама, "в сомнении о нём" или о распятии, но "нет у них об этом никакого знания, кроме следования за предположением".
Факт молчания Христа - это и есть следствие того, что он наполовину был телесным воплощением самой силы Божьей, а потому, например, когда иудеи "взяли каменья, чтобы бросить на него", за его слова: "Прежде нежели был Авраам, Я есмь", то Иисус, "скрылся и вышел из храма", т.е. сделался не видим для окружающих, а затем (Ин 8:59) "вышел из храма". Вследствие этого он "вышел из храма, пройдя посреди них, и пошёл далее", опять проявившись из вакуумной невидимой пространственной. среды.
Исходя из этой способности Христа входить в невидимую или вакуумную пространственную среду, становясь также невидимым, и сказано у Исаии в-третьих, "что от уз и суда он был взят". Это значит и то, что на суде и в начале действа распятия на суде и на распятии был не Иисус, как таковой, а лишь видимое отображение, подобное голограмме, причём - не его самого, а его ипостасей, как силы Божьей. К тому же это отображение было подобно как бы телесной голограмме, не отличимой от вида обычного человека.
В бытующем восприятии нет пока и различения указания в Евангелии (Ин 10:18), записанного чёрным по белому и на то, что Христос имел " власть отдать" жизнь свою и власть имел "опять принять её". Иначе говоря, он не только добровольно принял полагающееся избиение перед казнью распятием и добровольно проявился на самом распятии вместо своего голограммного отображения, когда (Кол.2:14) Господь его «взял от среды» невидимой или вакуумной и «пригвоздил ко кресту».
Взятие Иисуса Богом Отцом нашим и Богом и Отцом его от уз и суда отрицает, таким образом некую своевольную казнь сына Божьего (не сына Бога, а в Боге рождённого), как обычного земного преступника. И вспомните, как в Евангелии Иисус принимает смерть. В соответствии с заповедью, данной ему от Отца иметь " власть отдать" жизнь свою и власть "опять принять её", Иисус (Лк 23:46), "возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И сие сказав, испустил дух".
О проявлении тройственных ипостасей Христа.
Способность Иисуса становиться невидимым и не ощущаемым для остальных людей или входить в невидимую нам вакуумную среду пространства означало и то, что он мог проявлять в нашем видимом мире две свои ипостаси в виде видимых и даже ощущаемых голографических отражений: наружную, как отражение Господа Саваофа, и внутреннюю, названную в Евангелии Утешителем, как прямое отражение духа истины.
В этой связи стоит заметить, что и так называемый снежный человек - это, скорее всего, также проявление из наружной вакуумной среды пространства человекообразного существа, оставшегося с давних времён жить как бы на водоразделе нашего и невидимого мира. Тройственная природа Христа вытекает из его и тройственного рождения: в Назарете в 4-м году до нашей эры, в виде духа истины и звезды Вифлеемской, представшей пред волхвами, в новолуние весеннего равноденствия 6-го года уже нашей эры в пустыне у нынешней Мекки, как уже соединившегося с силой Божьей в лице Господа Саваофа, и в новолуние летнего солнцестояния этого же 6-го года в Вифлееме, как уже полного человеческого младенца, окончательно проявившегося из невидимой вакуумной среды.
Иисус в своих преображениях мог и полностью быть невидимым и проявлять последовательно свои два отображения, и пребывать видимым в нашей среде наряду со своими отображениями, ничем не отличимыми от обычного вида и ощущения человека. Как Утешитель или как дух Истины, Христос проявлялся в виде юноши. И в первый раз в Евангелии он проявляет Утешителя наряду с собой на пасхальной вечере в четверг перед пятницей, когда принял распятие.
Утешителя в виде юноши апостолы Христа принимали его любимым учеником, хотя понятно, что тот, кто пресекал все устремления среди своих учеников разобраться, кто из них ближе к нему, разумеется, не мог устанавливать себе любимых учеников. Не мог быть Утешитель и молодым Иоанном Богословом, как считается во многих комментариях Евангелия. Дело в том, что под Иоанном Богословом понимают при этом Иоанна Зеведеева, а его с братом укорял Иисус (Мк 10:43,44) за их желание сесть одному по правую, а другому по левую сторону во славе его.
Кроме того,будучи отображением внутренней ипостаси Иисуса Христа или внутренним подобием его, Утешитель и был Ближним Христа, которого необходимо любить, как самого себя, различая подобного Ближнего и в других людях. В этом и есть смысл названия Утешителя в Евангелии именно любим учеником Христа. Утешитель, как дух истины, в виде сына, родившегося у девы, и назван у пророка Исаии (Ис 7:14) Еммануилом, что значит - с нами Бог.
Так вот, на пасхальной вечери, зная о будущем предательства Иуды Искариота, "Иисус возмутился духом" и сказал, что один из апостолов предаст его. Ученики старались понять, "о ком он говорит", а потому и не заметили, как рядом с Иисусом проявилось его внутреннее подобие или Утешитель Еммануил в виде юноши, возлежавшего "у груди Иисуса".
Евангелие от Иоанна пишется на основе восприятия событий апостолом Петром. И, видимо, Пётр и ранее замечал Утешителя рядом с Христом, считая его учеником, которого любил учитель. Потому Пётр ему сделал знак, чтобы тот спросил Христа, кто это, который предаст его. И, говоря, мыслями Петра, Утешитель, как восприняли это апостолы, «припав к груди Иисуса, сказал ему: Господи! кто это?».
Иисус ответил (Ин 13:26), что это будет «тот, кому я, обмакнув кусок хлеба, подам» и (Мф 26:23) «опустивший со мной руку в блюдо, этот предаст меня». И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту», но здесь подал, как Утешитель. То, что не сам Иисус, а некий юноша у Иисуса, обмакнув кусок хлеба, подал его Иуде, наблюдали все, кроме Петра.
Это можно понять, исходя из того, что Иуда сказал, как до того и другие, что «не я ли, Равви?», поскольку принимал от некоего появившегося молодого ученика, а не от самого учителя. В противном случае этот его вопрос был бы излишен.Иисус же ответил ему через Утешителя, как своё подобие: «Ты сказал».
Об Утешителе, как о тринадцатом апостоле, оставленном после себя миру свидетельствуют и изображения предпасхальной вечери, где без вышедшего совершать своё предательство Иуды и можно насчитать по промыслу Божьему двенадцать апостолов.
После того проявления голографического отображения внутренней ипостаси Христа в виде Утешителя или, проще говоря, его внутреннего подобия, отмечаются в Евангелии при аресте Иисуса, которое также лишь представилось иудеям. При этом проявилось и наружное подобие Христа в виде господа Саваофа, о котором иудеи говорили и говорят, что это Бог их.
Различение якобы ареста Христа по Евангелию.
Если внимательнее отнестись к тексту Евангелия, то во-первых, становится ясным, что арест Иисуса провели никак не римские воины, а иудейская стража, которая была позволена быть у иудейских первосвященников, поскольку (Ин 18:3) Иуда взял для ареста именно "отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев". Во-вторых, Иуде пришлось давать (Лк 22:47) страже знак о том кто есть из учеников Иисуса, находившихся ночью на Елеонской горе перед Иерусалимом, есть именно он.
И это - не смотря на то, что Иисуса в Иерусалиме уже видел буквально каждый. Кроме того, Иуде пришлось давать знак именно целованием Иисуса. Это говорит о том, что даже он, постоянно с ним пребывавший, не был уверен в том, Иисус это или нет, что объясняется никак не тёмным временем суток, а постоянными преображениями учителя.
В-третьих, после целования Иудой Христа иудейские стражники и не думали его арестовывать. Наоборот, они продолжали его искать, что говорит уже о невидимости Иисуса. Потому (Ин 18:4) Иисус вышел из вакуумной невидимой среды или оказался видим и спросил стражников: "Кого ищите? Ему отвечали: Иисуса Назорея". А вот когда Иисус сказал, что "это Я", все, включая и Иуду, стоявшего с ним, отступили назад и пали на землю.
А это означает только то, что они увидели перед собой самого Господа Саваофа в том виде, как его и описывали словами книжники, поскольку иудеям не перед кем не позволительно было пасть на землю, кроме Бога одного. Т.о., они арестовали и привели для суда римскому правителю Пилату видимый и ощутимый образ того, кого называли свои Богом в виде наружного подобия Христа! И, оказывается, все издевательства и насмешки они проделывали с этим образом.
Когда повели связанное наружное подобие Христа, как образ Господа Саваофа, проявлялось и внутреннее подобие Христа сначала (Мк 14:51,52) в видеюноши, завернувшегося «по нагому телу в покрывало». Затем (Ин 18:15), как и Пётр, Утешитель шёл за наружным его подобием, как за связанным якобы Христом. Пётр же посчитал его другим учеником, якобы знакомым первосвященнику, поскольку тот без всяких препятствий вошёл в двор первосвященника, да ещё даже ввёл и Петра. О явном или тайном знакомстве же первосвященника, всячески искавшего убить неугодного пророка, с учениками этого пророка, конечно, не могло быть и речи.
Здесь надо упомянуть и о том, что перед пасхой Христовой произошло общее ускорение хода времени, как замедление вращения Земли, что выразилось в наступлении иудейской пасхи по фазам Луны раньше на три дня или уже в четверг. Первосвященники же, книжники и фарисеи, следившие, в отличие от простого народа за временем по водяным часам были уверены в обратном. Этим и объясняется то, что Иисус вместе с учениками отмечал пасху в виде пасхальной вечери перед представлением своего ареста в четверг. Иудейская пасха растягивалась на два дня. А потому это была, скорее, предпасхальная вечеря.
А вот, когда когда Христос уже сам пошёл на Голгофу к месту назначенной ему казни, оставаясь невидимым, кроме продолжавших верить в него, то это и был день основной пасхи по лунным фазам, а не пятница по водяным часам первосвященников. Это значит, что пасха или великое шествие Христа пришлось именно на пятницу. В этой связи вполне логична и именно пятничная молитва в обряде мусульманства.
Различение других истинных событий пасхи Христовой по Евангелию.
И вот другие основные не различения событий, описанных в Евангелии. Пилат не был заинтересован в убийстве Христа, наоборот, он увидел в нём достойного кандидата на пост автономного от Рима Иудейского царя. И, более того, рискуя своей карьерой, он без согласования с императором сам своею властью провозгласил его (Ин 19:14) царём Иудеи, сделав этот шаг, как последнюю попытку исключить его казнь!
При этом он узнал и о чудесных свойствах преображений Иисуса, когда, становясь невидимым, он оставлял своё подобие, ничем не отличимое от вида обычного человека. Это значит, что он приказал бить перед казнью никак не самого Иисуса, а его подобие с целью склонения толпы на сторону Иисуса через пробуждения у неё чувства национального достоинства, поскольку избивали того, кого римский правитель назвал их царём.
Дело в том, что по Евангелию (Ин 19:1-5) после того, как он "велел бить Иисуса", он зашёл в здание Претории и вывел уже настоящего Иисуса, поскольку не сказано о введении в преторию после якобы избиения и Иисуса. К тому же не вяжется с логикой и избиение того, кого он официально провозгласил царём. В этой связи Пилат и сказал, что выводит Иисуса потому, чтобы иудеи знали, что он не находит "в нём никакой вины". И сказал: "Се, человек!", или вот, - не его подобие, а сам Иисус.
Первосвященники же и книжники не только подстрекали толпу, желавшую лишь наблюдать ещё одно великое чудо спасения самим Богом от казни чудесного пророка, но и хитро подловили Пилата, сделав так, что он, согласно римскому праву, уже не мог без согласия народного вечевого собрания или лишь своею волею объявить Иисуса невиновным. Первосвященники через толпу хитро потребовали у Пилата выполнить обычай отпускать на главный иудейский праздник пасхи одного из осужденных на смертную казнь.
Полный текст - см. Правда о Пасхе Христовой.