РАЗВЕНЧАНИЕ МИФА САТАНЫ В КНИГЕ ИОВА

Меня просто поражает неуместность того, с какой поспешностью упоминание Сатаны в первых главах книги Иова воспринято как доказательство ортодоксального понятия Сатаны как злого существа, противостоящего Богу. Ибо более пристальное прочтение книги Иова, особенно на фоне хананейских и вавилонских мифов о Сатане, совершенно ясно свидетельствует о том, что целью книги является развенчание мифа о злостной фигуре Сатаны. Эта эпическая поэма доказывает всемогущество Бога, являющегося конечным источником бедствий, тем не менее чрез них Он приводит детей Своих к окончательному счастливому благословению.

Справедливо замечание, что Сатана упоминается лишь в прологе книги Иова. Далее мы читаем только о том, что Бог вносит бедствия в жизнь Иова. Но друзья и сам Иов пытаются объяснить эти бедствия языком понятий, бытовавших в то время в окружающем их мире. Возможно, это не столь очевидно, так как еврейский язык книги Иова славится трудностью передачи на другой язык. Но более внимательное чтение указывает на повторное упоминание различных злых существ и сил, якобы противостоящих Богу. По-видимому, рассказ о Иове появился на очень раннем этапе библейской истории, во времена патриаршие. Однако в книге достаточно много соответствий со второй половиной книги Исайи взгляните хотя бы на перекрёстные ссылки на полях книги Иова, сколь часто встречаются ссылки на поздние главы Исайи. Я полагаю, что книга была переписана и отредактирована [по Божьему вдохновению] во время вавилонского пленения в качестве послания особенно значимого для еврейских изгнанников в их старании бороться с искушением принять вавилонское мифологическое объяснение зла. Это могло служить объяснением аллюзий как на ранние хананейские, так и на более поздние вавилонские взгляды на образ Сатаны. И мы помним, как в книге Исайи 45:5-7 Бог Израиля настойчиво напоминает изгнанникам о Своём всемогуществе, что Он один и нет иного, что Он образует свет и творит тьму, делает мир и производит бедствие, что Господь делает всё это; а языческие мифы о происхождении зла совершенно беспочвенны. Именно это и является темой книги Иова. Сюзанна Гарретт указывает, как вавилонские взгляды на двойственность космоса, где Бог творит добро а Сатана творит зло, стали оказывать влияние на ход еврейской мысли. Она, как и я, считает, что цель книги Иова в опровержении этого: «История Иова остановила эскалацию силы и авторитета, приписываемых образу Сатаны, повторными и недвусмысленными утверждениями в первых двух главах книги Иова, что разрешение испытать Иова Сатана получил не от кого иного, как от Бога» (1).

Ссылки на Сатану и подобных ему существ и связанных с ними мифов в книге Иова нацелены на полное развенчание их и неизменное утверждение всемогущества Господа как единственного источника власти, единственного Бога, как и следовало ожидать от Ветхого Завета, книги богодухновенной. Литературные критики полагали, что пролог, в котором упоминается Сатана (Иов, главы 1 и 2), и эпилог (Иов 42:7-17), были написаны до лирических рассуждений, которые, по-видимому, являются «израильским пересмотром более ранних хананейских или идумейских эпических поэм, в которых выражаются их взгляды на стародавнюю проблему зла» (2). Таким образом ссылка на эти взгляды ведёт к их развенчанию и утверждению всемогущества Господа и полной беспочвенности веры в Сатану.

Книга Иова поэтическое произведение, а в поэзии знакомые слова и образы приобретают новое звучание. Посему мифы можно использовать и ссылаться на них, преподнося их в новом контексте для подведения читателя к более убедительному заключению, чем просто высказав его словами; т.е., что Господь всемогущ, и не в мифах следует искать неизменную реальность. Тем самым именно поэзия является наилучшим способом передачи этого послания. «Пред Ним заблуждающийся и вводящий в заблуждение» - стихи, которые передают эту мысль даже в переводе (Иов 12:16). Можно предположить, что вводящим в заблуждение является Сатана, а Господь сочувствует заблуждающемуся. Но нет! Такое двойственное предположение создаётся, но сразу и сокрушается, ибо и тот и другой от Бога. Космос не двойственен.

Небесный суд

Пролог вводит нас в зал суда небесного. Я уже ранее говорил, что образ Сатаны сам по себе не является злом, он мог относиться к некому ангелу [хорошему ангелу, потому что грешных ангелов просто нет] или ангелу одного из собратьев Иова на земле. Небесные обсуждения в среде ангелов и воля Господа, произнесённая Им, затем получают отражение на земле как и в книге Даниила 1-6 излагаются события на земле в исторических терминах, а затем (Дан.7-12) нам даётся представление о том, что происходило на небесах. На протяжении всей книги используется язык правосудия например, Иов «человек непорочный», т.е. не подлежит осуждению. Иов апеллирует к «свидетелям» (Иов 9:33-35; 16:18-22; 19:20-27), сетует на отсутствие посредника на небе (Иов 9:33), отрицает вину свою и требует представить ему обвинение (Иов 13:19), он жаждет встретиться с Богом в процессе обвинения (Иов 9:3), таким образом Иов описан как человек, представивший свое «дело» Богу ( Иов 23:4; 40:2). Главы 29-31 книги Иова являются убедительнейшим заявлением Иова о его невиновности и воплем пред Богом с большей симпатией отнестись к его делу (Иов 31-35). И в самом конце Господь, несомненно, выносит свой приговор (Иов 42:7) в ответ на ранее высказанное Иовом пожелание говорить с Самим Богом. Похоже на то, что все переживания Иова были [по крайней мере частично] нацелены на проверку хананейских теорий Сатаны, страданий и зла в небесном суде. Друзья представляют собой традиционные взгляды на зло и часто ссылаются на сатанинские мифы тех дней. Они говорят так, как будто они являются конечной судебной инстанцией. Елифаз говорит , что судьи и старейшины тех дней, «святые», пришли к заключению о виновности Иова, что они, друзья его, правы: «И к кому из святых обратишься ты?... Вот что мы дознали [судебная терминология]; так оно и есть» (Иов 5:1,27). Это служит большим утешением для тех, кто чувствуют себя несправедливо осужденными людьми над нами в небесах наше дело рассматривается Небесным судом, и только это и имеет значение. Возможно, Иов ощущал это, хотя видение Небесного суда 1-й и 2-й глав, вероятно, не было известно ему, так как в ответ на несправедливые осуждения друзей он отвечает, что Бог закрывает лица судей на земле (Иов 9:24). Заключительные слова как Господа, так и Иова просто подчёркивают всемогущество Бога; что в конечном итоге Он выступал противником Иова, и что в созданной Им вселенной нет места никакой другой власти, не говоря уже о различных сатанинских образах, бытовавших в представлениях населения Ханаана и Вавилона. Небесный суд «сынов Божьих» уподобляется всем звёздам в Иова 38:7. Учтите, что звёзды воспринимались как языческие божества. Рушится всё языческое представление о космосе. Звёзды уподобляются ангельским сынам Божьим, полностью подвластным Господу; они являются Его Небесным судом.



Язык правосудия в книге Иова заключает в себе недвусмысленные намёки. Мы уже отмечали многие созвучия книги Иова с последней частью книги Исайи, которая опять же представляет Господа верховным судьёй в космическом процессе поиска истины. Боги народностей призываются к представлению своих лучших дел, к демонстрации своей реальности в противовес утверждению Яхве, Богу Израилеву, что Он, единственно Он, является истинным Богом. В этом судебном процессе свидетелем Бога является страдающий раб. И на этом в свою очередь основан мотив судебного процесса в евангелии от Иоанна, где свидетелем является Господь Иисус в качестве раба-страдальца вкупе со всеми, кто в Нём (3). В самом деле в евангелии от Иоанна насчитываются семь свидетелей: Иоанн Креститель (Иоанна 1:7), Сам Иисус (Иоанна 3:11), самаритянка (Иоанна 4:39), Сам Бог (Иоанна 5:32), чудеса (Иоанна 5:36), Ветхий Завет (Иоанна 5:39) и толпа ( Иоанна 12:17). Иоанн преподносит крест как решающий приговор, что согласуется с подобным приговором, вынесенным в книге Исайи, который в свою очередь основывается на конечном приговоре Яхве в защиту Иова в противовес верованиям друзей во всевозможные сатанинские божества Ханаана и Вавилона.

Левиафан и бегемот

Эти чудовищные образы появляются в самом конце книги, как бы служа обрамлением вместе с начальным упоминанием Сатаны; и они, несомненно, составляют часть окончательного ответа Бога, данного по «делу» Иова. Беге-мота можно воспринять как ссылку на Мота, хананейского бога смерти; а Левиафан представляется хананейской версией ортодоксального образа Сатаны, возможно, со ссылкой на Лотана угаритских мифов. Эти образы подвергаются последовательному развенчанию. Они показаны как творения,созданные всемогущим Богом Ветхого Завета, находящиеся полностью в Его власти, вплоть до того, что Он может забавляться ими, столь несравненно выше их могущества могущество создавшего их Бога. Эти сатанинского типа образы показаны как не имеющие существенного значения; и они уж, конечно, не существуют как противостоящие Богу существа. Они полностью во власти Бога. Однако эти чудовищные образы имеют сходство с известными животными, такими как гиппопотам, крокодил и др., и сходство это не случайно. Неплохо сказано: «Высказывание о том, что Левиафан в своих проявлениях похож на крокодила или кита не указывает на егосуществование, оно скорее утверждает, что зло коренится в живой природе» (4) и книга Иова вся направлена на внушение мысли, что весь окружающий нас мир создан Богом. Зла в форме независящей от Бога, противостоящей Ему, просто не существует. Он не только сотворил Бегемота, Он может управлять им для достижения Своих целей (Иов 40:14). И это утешительно. Всё описание окружающего мира, предшествовавшее стихам о Левиафане / Бегемоте, подчёркивает эту мысль. Интересно и то, что эти стихи ярко высвечивают жестокость и даже зверство, существующее в природе. Однако всё это в конечном итоге создано и спланировано Богом под Его предусмотрительным контролем. Иов и ранее ощущал это; в ответ на ссылки друзей на образ Сатаны в качестве источника его страданий он отмечает: «Спроси у скота у птицы небесной и скажут тебечто рука Господа сотворила сие» (Иов 12:7-9). Гинзберг показывает, что евреи отождествляли монстра Раава с Левиафаном (5); и Иов дважды подчёркивает, сколь превосходящей является мощь Яхве по сравнению с мощью Раава. Когда Господь начинает говорить о Левиафане, Он тем самым подтверждает ранее сказанное Иовом о Его властью над Раавом / Левиафаном. Комментарий Иова относился к теориям друзей и слова Господа как бы подтверждают правильность развенчания Иовом их сатанинских теорий. Теми же словами в еврейском оригинале говорится о том, что Бог выводит созвездия и направляет пути звёзд [которые, согласно верованиям, управляют злом на земле] и может управлять Левиафаном (Иов 38:31ср. с 40:19). Что бы мы не говорили о Левиафане / Сатане или о звёздах, управляющих злом Господь стоит над всеми этими силами, на Небе нет противоборства, нет войны, нет никакой двойственности во вселенной. Никакой другой вести мы и не могли ожидать от монотеистической книги Ветхого Завета. Бог Израиля воистину Вседержитель. Как Иов назван «рабом» Господним (Иов 1:8), так и Левиафан (Иов 40:23; 41:3). В жизни Иова не действует никакая сила, которая не была бы подвластна Богу. Нам следует обратить внимание и на то, что Господь произносит всё, относящееся к Левиафану / Бегемоту «из бури», которая назревала, начиная с Иова 37:2. Это значимо, потому что бури воспринимались как проявление злых сил. Однако и здесь (как и в других местах в Библии) единый Бог говорит из бури, демонстрируя Свою мощь над всеми бурями, тем самым давая понять, что нет никаких богов бури и зла, которое якобы исходило от них, что всё подконтрольно Господу.

Многие выражения, употреблявшиеся в описании Левиафана и Бегемота, употребляются также в отношении проявлений Самого Господа.


Левиафан
Из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры. Из ноздрей его выходит дым (Иов 41:11,12)		 Бог
Пс.17:9: Поднялся дым от гнева Его и из уст Его огонь поядающий; горячие угли сыпались от Него.
На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас (Иов 41:14) Пред лицом Его идёт язва, а по стопам Его жгучий ветер (Авв.3:5)
Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса (Иов 41:17) Потряслась и всколебалась земля (Пс.17:8); Увидевши Тебя, вострепетали горы (Авв.3:10)
Он кипятит пучину (Иов 41:23,24) Вокруг Себя мрак вод, облаков воздушных (Пс.17:12)
Круг зубов его ужас (Иов 41:6) Скрежещет на меня зубами Своими (Иов 16:9)
Дыхание его раскаляет угли (Иов 41:13) От дуновения Божия погибают (Иов 4:9)
Нет на земле подобного ему (Иов 41:33) Совершенно верно лишь в отношении Господа
О Левиафане сказано, что сердце его «твёрдо» и «жестко» (Иов 41:16) и Иов взывает к Богу, говоря: «Ты сделался жестоким ко мне» (Иов 30:21). Левиафан, кажущийся воплощением мирского зла, фактически является таким интенсивным проявлением Бога, что можно сказать, что он и есть Бог; Бог, в конце концов является противником / сатаной Иова. Очевидно, что пролог и эпилог книги Иова тесно связаны. В начале книги Иов сидит в пепле и прахе, и в конце книги Иов раскаивается в пепле и прахе (Иов 2:8; 42:6). Молчание друзей в начале книги согласуется с молчанием, наступившим, когда наконец заговорил Господь. В начале книги Иов ходатайствует за своих детей (Иов 1:5), а в конце он ходатайствует за друзей своих. Книга начинается с описания Иова рабом Божьим и кончается на той же ноте (Иов 42:8). Конечно, возникает вопрос: «А каково соответствие образу Сатаны в эпилоге?» Пропуск не случаен в виду очевидности. В конце концов ответ даётся всей книгой Иова: Сатана / противник никто иной как Сам Бог, в любви Своей.

Контекст пленения

В книге Иова есть несколько ссылок на вавилонские легенды о Мардуке указывающих на то, что книга, должно быть, была переписана в Вавилоне со ссылками на эти легенды. Так в Enuma Elish 4.139.140 говорится о том, как Мардук ограничил воды Тиамата и поставил ограду и стражей, чтобы воды не текли дальше дозволенного. Но именно такими словами говорится о Боге в книге Иова 7:12 и 38:8-11. Одной из целей книги Иова было убедить Иудею, что Господь выше Мардука. Господу, а не Мардуку, быть Богом Израиля!

Кстати, многозначительно и то, что драконы в форме змиев характерны для вавилонской теологии. На вазах изображались змеевидные грифоны, такое изображение было и на храме Мардука в Ниппуре, а также и на Иштарских вратах в Вавилоне. Они должны были быть знакомы иудеям в вавилонском пленении; и мы уже полагали, что книга Иова была отредактирована там по вдохновению для их назидания. Они могли видеть сходство между вавилонскими монстрами и чудовищем левиафаном / бегемотом. Превосходство Бога над левиафаном, что Бог может заставить его делать всё, что Он хочет, должно было иметь особое значение для верующего еврея в изгнании. В контексте восстановления Исайя вдохновлял иудеев словами: «Поразит Господь мечем Своим тяжелым и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьёт чудовище морское» (Исайя 27:1). Истинным чудовищем, противостоящим иудеям в изгнании, не был сверхъестественный образ; им было конкретное царство людей на земле, а именно Вавилон. Господь внушал Иову, а чрез него и всему окружающему миру, что все левиафаны, монстры бушующего моря, коварные змии и т.п. существуют лишь в воображении людей; Господь создал их и пользовался ими для достижения Своих целей для Своего народа, символом которого являлся Иов. Образ Иова, сидящего в пепле и прахе, напоминает образ иудеев, сидящих при реках Вавилона, оплакивающих свои потери. И слова: «возвратил Господь потерю Иова» (Иов 42:10) перекликаются со словами о возвращении пленников из Вавилона (Иер.29:14; Пс.125:4).

Другие ссылки на хананейские / вавилонские мифы о Сатане

Море воспринималось пристанищем злых монстров. Но Иов подчёркивает, что Господь управляет бушующим морем. Взгляните на все ссылки на море в книге Иова (6). Господь прямо говорит, что Он создал море (Иов 38:8-11). В хананейском пантеоне Ваал считался равносильным противостоящему ему Яму, богу моря. Но Господь подчёркивает, что Он «затворил море воротами, когда оно исторглось, вышло как бы из чрева» (Иов 38:8). В хананейском мифе лишь Аквафат [ещё одна сатанинская фигура в их теологии] мог «исчислить месяцы» (7) и та же фраза в книге Иова 39:2 утверждает, что это свойство присуще лишь Господу. Как Господь «оградил» Иова (Иов 1:10), так Он мог оградить море со всем злом, связанным с ним (Иов 38:8). Ибо при сотворении мира, Он приказал водам, куда идти, и они повиновались Господу на слово. Дело в том, что Господь в стихотворной форме, перефразируя эти языческие мифы в контексте Своего всемогущества, показывает что Его устрашающая по силе власть не оставляет места для существования каких-либо предполагаемых людьми существ. Знаменательно, что в Библии неоднократно говорится о власти Господа над бушующем морем так как море в умах семитских народов было так тесно связано со злом (например, Пс.76:20; 92:4; как и подчёркивание тремя евангелиями того, что Иисус шёл по бушующему морю Матф.8:23-27; Марк 4:36-41; Лука 8:22-25; «Кто же это, что и ветрам повелевает и воде, и повинуются Ему?»).

Ваал был временно побеждён Мотом и угаритская поэма об их конфликте, найденная в текстах Ras Shamra говорит о том, Ваал был «низведён до раба навечно» (8). Этими же словами оригинальный текст книги Иова 41 насмехается над возможностью сделать Господа чьим либо рабом. Эта ссылка показывает, что един истинный Бог, Он могуществен и не идёт в сравнение ни с каким Ваалом. Нет ни Мота, никого другого, противостоящего Ему. Сестра Ваала Anath с трудом надела намордник на дракона Господь же может забавляться с драконом (40:20-24). Поэма взывает к Ваалу: «Проколи дракона Лотана, порази семиглавого змея тирана!» (9). Именно эти слова значатся в книге Исайи 27:1: «Поразит Господь мечём Своим тяжёлым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьёт чудовище морское». Превосходство Господа над всеми богами столь велико, что все предположения о космическом конфликте просто смехотворны. Также и Пс.91:10: «Ибо вот враги Твои, Господи, - вот, враги Твои гибнут, и рассыпаются все делающие беззаконие» перекликается с частью 3-й, (8-9строки) поэмы о конфликте Мота-Ваала: «Вот враги твои, о Ваал, пронзи их, порази всех врагов своих» (10). Отметьте также, что враги Ваала, т.е., Мот и бесы преисподней, приравниваются к «вершителям зла». Тогда как истинная проблема заключается в грешниках, а не в бесах.