Солнце спускалось все ниже и ниже над горизонтом, озолотив косыми лучами ленивые воды Десны, исток которой начинался в далекой Смоленщине.
Через реку перекинут мост, который соединял два берега, между которыми Десна во все века катит не спеша свои воды промеж сёл Черниговщины, вливаясь затем в русло могучего Днепра.
Листья задумчивых деревьев горели на солнце разноцветными огнями, тронутые бархатными красками невидимой рукой осени.
Длиннокосые вербы выстроились вдоль берега, роняя пожелтевшие листья в хмурые воды реки.
Небольшой городок Щорс, на Черниговщине, вступил в прекрасную осеннюю пору.
Воскресный день склонялся к вечеру, раскинув длинные тени по земле. Какая-то девочка торопливо взошла на мост, пугливо озираясь вокруг, и вдруг, посреди моста остановилась, схватившись руками за перила, беспокойно оглянулась вокруг... Как позже мы узнали, это была Дуська, дочурка Моисе Кальниченко, который не вернулся с 1-й Мировой войны. И мать не долго продержалась, не выдержав кручинушки судьбы. Дуся, оставшись ранней сиротой, вдоволь наскиталась по людям, сполна испила сиротскую чашу.
Но прошли годы, и вот что поведала сама сестра Евдокия Моисеевна. Мне тогда было уже почти 17 лет, я испытывала крайнюю нужду, дело шло к зиме, я не видела впереди никакого просвета. Я поняла, что я беззашитная скиталица, и вот, я предпочла свести счеты с жизнью на пороге своей юности, прежде, чем кто надругается надо мною.
Я в душе сознавала Бога, но, правда, смутно и сомнительно. Я думала; может ли Бог меня видеть невзрачную и потерянную в этом запутанном греховном мире? Впрочем, я взошла на мост с одной только мыслью, чтобы никто не видел, как я прыгну с моста и надо мною сомкнутся темные воды, скрыв меня от порочного мира.
Пред тем, как с вершить последний мой шаг, я увидела как подходили к мосту двое молодых людей, о чем-то оживленно и весело между собой разговаривая. Я ими была почти не замечена, они слишком были заняты собой.
Едва стали затихать шаги первых, как на мост вошел мужчина, ведя на веревке корову, а рядом с ним шла по-видимому его жена, лениво шаркая ногами по мосту.
Я их немного знала, не знаю, угадали ли они меня. Но и они прошли мимо, им не было дела до меня.
Осталось за мной последнее решительное мгновение... Сердце сжалось, по телу пробежала холодная дрожь... Я посмотрела вниз, где я решила скрыться от лихой нужды, долюшки сиротской. Но в этот мой последний миг мне страстно захотелось взглянуть и проститься с небом, которое, как мне казалось, было единственным свидетелем моего трагичного конца на земле.
Не помню, как я не могла заметить раньше, как ко мне торопливо приближалась женщина. Она была аккуратно одета, её лицо излучало мир, в глазах ее отражались лучи заходящего солнца неотразимой лаской и любовью, её естество дышало неотразимой властью над злом.
Она уверенно подошла ко мне, тихо и властно спросила: «дитя, ты чего здесь стоишь?» Не дождавшись от меня ответа, она нежно взяла меня за руку и тихим, но повелительным голосом сказала: «Пойдем со мной, моя милая девочка», в её голосе звучали покровительство, власть и всеобъемлющая любовь.
С прикосновением её руки мрачные мысли от меня отступили, лучи заходящего солнца, казалось, осветили таинственные глубины моего сердца, плененного грехом.
Мост остался позади, я покорно и молча следовала за сестрой Анной (так она себя назвала), чувствуя себя подвластной блаженной силе, овладевшей моей душой.
И вот, наконец-то, мы пришли к дому, на котором была прибита небольшая дощечка с надписью: «МОЛИТВЕННЫЙ ДОМ ЕХБ». Молитвенный дом, мне было понятно, а что означали последние три буквы совершенно не понимала.
Войдя в небольшой зал молитвенного дома, я увидела расставленные в ряд длинные и узкие скамейки, на которых сидели женщины, пришедшие раньше нас, полушепотом о чем-то рассуждая.
Меня поражала чинность и аккуратность поведения присутствующих здесь женщин и мужчин, которые называли друг друга братьями и сестрам во Христе.

Моя покровительница Анна усердно старалась помочь мне воспринять, духовный мир: познать добро и любовь Христа,принесшего Себя в жертву на Голгофе, умершего и воскресшего для оправдания всего греховного мира и каждого уверовавшего в Него всем своим сердцем и душой. Таковых Бог называет своими сыновьями и дочерями, наследниками и сонаследниками Сыну Его Иисусу Христу (Рим. 8:16-17). Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, - благодатью вы спасены, - и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе (Еф.2:4-6). И вдруг, словно молния пронзила мой разум, и я стала думать: мне ли быть дочерью Отца Небесного?! О нет! здесь что-то не так... Но рядом сидевшая сестра Анна, как будто читая мои мысли, открыла маленькое Евангелие и наклонившись ко мне, тихо прочитала: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Мена, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф. 11:28-30).
О чудо, эти слова проникли в мою душу, и как дождь и майскую засухунапоил сухую землю, так эти Слова Иисуса Христа оживотворили мое измученное грехом сердце и пробудили к новой жизни, - мой разум просветлел, и в этот самый миг я всем своим существом потянулась к ногам моего Спасителя Иисуса Христа.

Я не заметила, как молитвенный дом наполнился многими людьми и как руководящий брат начал богослужение, как возносились громкие и тихие благоговейныемолитвы к престолу благодати. Едва утихли молитвы, как вослед прозвучало стройное пение: «Друг мой, к Господу приди с верою живой! У Его святой груди ты найдешь покой».
Я не могла понять, что со мной творилось, я стояла на коленях и из моих глаз хлынул неудержимый поток слез, перейдя в рыдание.
Помню я одно повторяла: Господи, прости! О, Господи, прости! Пение затихло. Началась молитва церкви, особенно лилась громкая и вдохновляющая молитва Анны, стоявшей на коленях рядом со мною.
В мою душу вселилась живая вера, сердце исполнилось надеждой, я впервые почувствовала смысл и цель жизни.
Я поднялась с колен совершенно другой, в моей груди билось обновленное, ликующее сердце, обильно омытое слезами раскаяния.
Со всех сторон ко мне тянулись руки, руки приветствия, я впервые испытала лобзание святых, символизирующее печать равенства членов церкви Христовой.
По окончании служения меня окружили братья, совершив надо мной молитву - посвящение Богу. С того часа я впервые в жизни почувствовала, что я не одинока, я не сирота, я не забыта Богом, не отвержена людьми. Я переступила порог в вечные обители моего небесного Отца. Зияющая пропасть ада, уготованная дьяволу и ангелам его, больше мне не грозила! Бог дал мне крыльяверы, и с того времени душа моя парила в просторах вечногонеба.

Дальше сестра Евдокия Моисеевна поведала о случае который был на мосту через Десну. Неудержимая сила влекла меня с великой поспешностью покончить с собой, но в то же время меняпреследовал страх, не страх пред смертью, а трепет моей души, так как решалась ее судьба - где ей придется вечность проводить.
Бог видел мою неопытность, трепет моей души, поэтому Он по великой Своей милости поспешил спасти меня рукою сестры Анны, и возвел меня на духовный мост, который созидается на вере и любви, который запечатлен кровью Его Единородного Сына, а нашего Спасителя Иисуса Христа, и всякий, кто верою в Сына Божьего восходит на этот мост благодати, тот подымается над руинами греховного мира, адского мрака, проклятья и зла.
При ходатайстве молитв святых, я возрастала в познании премудрости Божией в лоне Церкви Христовой, при содействии Духа Святого. Я не могла молиться без слез благодарности моему Спасителю Христу. При чтении Святой Библии я узнала, что Бог меня изввлек из преисподнего ада и поставил на путь вечного спасения. Поэтому, я просила Бога, чтобы Он употребил меня для труда на ниве Его, для славы Его.
Прошло немного времени, и к концу двадцатых годов Бог даровалмне в моей ранней юности совершить трехлетнее посольство в узах в глухих лесах Мордовии. Я особо благодарна Богу за то, что Он даровал мне силы и мудрость пройти нелегкое трехлетнее испытание и не уронить чести и достоинства имени моего Господа Иисуса Христа.
По окончании моего срока я вернулась в родные края, к истоку моего духовного рождения. Я прошла по роковому мосту не как жертва преисподней, а как наследница вечного царства, дочь Отца небесного, сонаследница Сына Его. Я подошла ккраю мостаи взялась за те же перила руками веры и вознесла благодарность Богу за Его чудный план спасения.

Пошла я по той же дороге, по которой некогда вела меня сестра Анна от гибельной черты, вечного мрака, в присутствиеВечногосвета Сына Божьего.
Молитвенный дом, в которомпролились мои первые слезы раскаяния, был на замке, с выбитыми окнами.Все было жалким и сиротливым, следы атеизма быливидны повсюду.
Весеннее солнце было почти в зените, но сумраки безбожиясгущались над убогой землейвсе темней и грозней. Я решила посетить сестру Анну. По дороге кое-где встречались люди, но при встрече были неприветливы, старались торопливо пройти мимо, гонимые страхоми подозрением.
Я была уставшая, и голод меня преследовал еще со вчерашнего для. Так уж получилось: однамолодая мать с ребенком проходила по вагону,просила милостыню во имя Христа. У меня был небольшой кусок хлеба,и я весь его отдала. Хотя я в ту пору была еще совсем молода, но лагерные годы порядком изнурили мои силы, и я хотела хоть немножко где-то присесть, но негде было. Но вот, наконец я доплелась до заветной калитки. Она правда, перекосилась и изрядно потемнела, как и сама жизнь потемнела легла тяжелой грустью на лицах людей. Небольшое усилие и калитка протяжно заскрипела. Я с робкой надеждой вступила во двор. Не успела я сделать два-три шага, как дверь дома открылась и из нее торопливой походкой спешила мне навстречу дорогая сестра Анна. Поспешно взяла из моих рук узелоки с той же торопливостью ввела меня и дом. Тут-то, у ног нашего Господа Иисуса Христа, мы дали волю своим слезам; благодарили за все нашего Бога за встречу, и задолю тяжелой разлуки. И только теперь сестра Евдокия Моисеевна узнала от сестры Анны об арестах многих братьевв Щорсе, в Сосновце, в Крюкове и в Мене.
В Мене, у брата Давиденко Павла Федотовича, все забрали и дом отняли, потому что в его доме проводилось богослужение.

Безбожные активисты развернули массовые гонения на всех веруюших любой конфессии. Мы собирались по двое, по трое. Все семьи верующих были на учете у безбожной власти. Комсомольская молодежь ревностно исполняла все ее поручения, следя за каждым домом и шагом верующих: куда ты ушла, кто к тебе пришел, особенно в праздничные дни. После того, как тебя забрали, вслед за тобой забрали много братьев во всей округе, а на дверях молитвенных домов висят замки безбожной власти.
Забрали и моего мужа, не дали проститься нам. Вот, скоро будет три года,а весточки все нет и нет! Анна, сложив молитвенно руки, стала на колени, рядом с ней склонилась и сестра Евдокии Моисеевна, и они единодушно вознесли молитвы за страдальцев, свидетелей Христа. Сестра Евдокия Моисеевна продолжала свое предельно скромное свидетельство. Впрочем, на второй день, боясь нарушить закон,я представилась районной власти, где не забыли мне напомнить, кто я и какую угрозу представляет государству секта, к которой я принадлежу.
Это былаоткрытая угроза моей «свободе». По их требованию я не должна была собираться с единоверцами и проповедовать Христа, иначе я снова лишусь свободы.
На это я ответила: тюрьмы и лагеря увешаны тяжелыми замками и окутаны колючей проволокой здесь, на земле, но это временное ограничение свободы человека, а есть вечные узы адского мрака, где будут те, кто не признает Бога Отца и Сына Его Иисуса Христа. Будут и те, кто знал волю Божию и не исполнял её. Для меня довольно, я уже стояла на краю пропасти ада, к нему мне возврата нет! Бог мой меня спас и поставил на путь правды, мира и Его святой любви, а поэтому я предпочитаю тюрьму, лагери с жестоким режимом и даже мучительную смерть, чем умолчать о Его святой любви.

Один из райкомовских чиновников, улыбаясь в свое удовольствие, сказал: ты не в меру ревностна, и своим выступлением обеспечила себе место в изолированном обществе! На это я ответила: тот, кто однажды видел зияющую пропасть ада и вечные в нем страданья, сочтет великим благом пронести святую весть сквозь тюрьмы, лагеря, как несли ее наши предшественники через арену римского Колизея, через костры инквизиции; поэтому я считаю себя счастливой, что могу испить хотя небольшую каплю изчаши страданий во имя Голгофской Жертвы Иисуса Христа.
Прошло немного времени и сестру Евдокию Моисеевну опять осудили па пять лет общего режима воркутинских лагерей. Там ей постоянно добавляли срок без суда. Просто вызовут в один из спецорганов, зачитают ей решение спец. органа, где обязательно напомнят: АСА (т.е. антисоветская агитация), вежливо предложат вам расписаться в том, что вы ознакомились с решением советского правосудия.
Также сочувственновам скажут: мы понимаем ваше положение, вам давно пора быть на свободе. И тут же вам предложат с особой заботливостью: вот внизу этого решения есть чистое поле, напишите на нем вашей рукой о том, что я, гражданка такая-то, обещаю впредь не заниматься антисоветской агитацией, т. е. евангельским, учением, и распишитесь, и вы будете на свободе.
О, жалкие и бедные люди, стоящие у руля безбожной власти, вы, которые не знаете истинной свободы. Христовой свободы, которую получает самый окаянный грешник с раскаянным сердцем у ног Иисуса Христа!

С ранней юности сестра Евдокия Моисеевна приняла миссионерское служение за тюремной стальной решеткой, за колючей проволокой в многочисленных северных лагерях, свидетельствовала своей безупречной жизнью отверженному уголовному миру, потонувшему в греховном разврате. Её никто не виделна высокой кафедре, не слыхал её громкой призывной проповеди, но она проповедовала громче и убедительней своей жизнью, в лагерной зоне, к ней тянулись души, потерянные и забытые миром, израненные лютым грехом. И они в её присутствии находили отряду в своей безутешной судьбе.
Многие годы миссионерского служения в тюремных застенках и лагерных зонах она свершала с благоговением, честью и любовью во имя Спасителя Иисуса Христа.
В шестидесятилетием возрасте иссякли ее физические силы, всю правую сторону сломил паралич. Благодаря её тяжелому недугу, власти решили проявить к ней «гуманность»: поместили её в дом престарелых, преследуя цель лишить ее общения с единоверцами и держать под контролем ее духовную деятельность.
Однако, братья из Мена, Черниговской обл. сумели вывезти ее из дома престарелых,и в далекой Мордовии на Северный Кавказ, пос. Нефтегорск Краснодарского края, к брату Павлу Федотовичу Давиденко, где она жила определенное время, затем брали другие братьи... Наконец, её длинный путь, предначертанный свыше, прошедший через тюремные камеры-одиночки, через холодные изоляторы, через вереницу изнурительных лагерных лет, стал последней опорной точкой на земле в городе Сухуми у брата Андроника, который с достоинством увенчал её последние дни братским вниманием и христианской любовью. Ему суждено небом быть свидетелем посланницы Христовой в её последний час. «Межи мои прошли по прекрасным местам» - сказала она эти слова, и её лицо запечатлелось блаженным миром, нисходящим свыше. Сестра Евдокия Моисеевна тихо вздохнула, и это был последний ее вздох прощания с греховным миром.
«И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие а Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» (Откр.14:13).

...Стояла та свечка и людям светила
Средь хлада и мрака... одна!
Одним была чужда, другим была мила.

Горела, любовью полна!
Горела... и всюду свой свет проливала,
Спасая из мрака людей.
Горела и очи слепым отверзала
Любовью и лаской своей.


Свидетельство перепечатано из книги "Верные до конца в сталинскую эпоху". Автор В.И. Вивсик