Такое название мы дали этой истории, так как она не была озаглавлена. Автор повествует о своем обращении к Богу. Последним барьером на его пути, уже после его обращения, было безбожие, которым он заразил себя, читая книги различных философов. Несмотря но то, что он читал эти книги за много лет до своего уверования, они всё же оказывали влияние на его веру. Как Господь убрал этот барьер описано в этой истории.


Представляем фрагмент с рукописной книги брата Маховского Григория, которая написана им в 85-летнем возрасте в Калифорнии, а стиле автобиографии. Он уже отошел в вечность, а книга по наследству принадлежит его дочери Сылкиной Любови, которая проживает в штате Вернон. На первой странице этой книги написано: «Пожалуйста, берегите эту книгу, читайте, можно переписать...».
Она начинается так: Моя краткая биография воспоминание прошлого времени. Я уже старец, мне миновало 85 лет, и я решил описать некоторые переживания в моей краткой жизни. Да поможет мне Господь в этом деле, если оно не противно Его воле.
Я родился в 1880 году в крестьянской семье на Украине, Херсонской губернии, Александрийского уезда, в селе Таборище (в дни Хрущева было переименовано вгород Хрущев). Когда мне исполнилось 15 лет, отец мой умер (в 1896 г.), прожив всего 60 лет, оставив с матерью 8 детей.

В 1903 году умер мой старший брат Емельян 30 лет от роду, а я был на военной службе в Одессе. Работал в полковой библиотеке, где имел возможность читать книги разных писателей, в том числе и безбожных материалистов Дарвина, Ницше и других, а также Льва Толстого, Т. Шевченко. Но недолго пришлось так жить. В 1904 году вспыхнула война с Японией и наш 8-й армейский корпус был отправлен на Дальний Восток за Мукден. Порт Артур уже был захвачен японцами.
За Мукденом еще до зимы, в сентябре, мы сделали себе под землей катакомбы. Трудились день и ночь, чтобы зимой было тепло. В Манчжурии (кто был, тот знает), ночью морозы бывают до 40 градусов. Но как только мы устроили убежища и приготовились к зимовке, нам приказали отойти от Мукдена ближе к Ляоняну, и мы вышли на открытое поле. Снова пытались копать окопы, работая день и ночь, но ничего не получалось земля замерзла на аршин и больше, и мы ночевали в палатках.

За ночь замерзало по 10 человек. К весне 1906 года русские войска начали подтягивать боеприпасы и провизию на правый фланг в таком количестве, что нельзя и представить. И говорили: «А теперь мы японцев закидаем шапками!».
Но в день наступления, 25 февраля 1906 года, поднялась сильная буря, тайфун. Ветер дул в нашу сторону, обрушивая на нас землю, песок, мелкие камни. Даже и японцев гнало на нас. Они в нас стреляют, а нам невозможно даже оглянуться. Началось отступление. Амуницию обливали керосином и предавали огню, продукты травили ядом. Всё смешалось в одну кучу: лошади, люди. От огня орудийные снаряды взрывались, кушать было нечего. Отступали 3-4 дня, все голодные. Китайцы уходили с нами, неся на плечах жён и детей. Офицеры спасались бегством, кто на корове, кто на быку или ишаку. По пути ели вонючее мясо трупов. С нами вместе бежал начальник дивизии генерал-лейтенант Иванов. Многие попали в плен.
Сменили командующего войском Куропаткина и поставили Леневича, и снова готовились к наступлению, но... вспыхнула революция и Россия запросила мира (1906 г.).

После продолжительной болезни и пребывания в госпитале, меня демобилизовали. В 1910 году я женился, а через пять лет, в 1915 году, началась первая мировая война. Меня мобилизовали и снова отправили на фронт. К тому времени у нас было уже двое детей, Лида и Саша. Моя жена уверовала и приняла крещение в баптистской церкви. До мобилизации я тоже иногда заходил в собрание баптистов. 15 мая 1916 года я попал в плен в г. Залещики, на Днестре. Повезли нас в северную Австрию в г. Линц и Клейдмухин, где были лагеря для военнопленных, в которых уже находились тысячи людей. Многие умирали от голода и мучений. Умирающим давали табак для ускорения смерти. Воды давали мерою. Там я и мои товарищи начали искать Бога. Пели то, что знали наизусть: «Отче наш», «Верую» и некоторые псалмы.

Итак, около 5-ти лет я был в разлуке с семьей. Жена с детьми и своей сестрой Дуней жили вместе. Баптистская община находилась в 22-х километрах от нашего села. Мы приглашали верующих к нам и делали собрания. Люди понемногу стали присоединяться к церкви.
В 1919 году в нашем селе было крещение, которое принял и я, после чего качал проповедовать, хотя в прошлом, начитавшись всяких книг, не доверял, что есть загробная жизнь и воскресение.
В январе 1920 года свирепствовала эпидемия тифа. Тогда, по приказу Ленина, у народа был забран хлеб и много людей умерло с голоду и от тифа. Моя жена с первых дней января также заболела этой страшной болезнью. Пролежала она 10 дней в сильной горячке, а когда наступил кризис, (самая высокая температура), то сказала: «Созови всех братьев и сестер: я попрощаюсь с ними, ибо я сегодня вечером умру».

Я и дети стали плакать, но она, утешая нас, говорила: «Я уйду, но вы не плачьте и ты не плачь, говорила она, обращаясь ко мне, пришло время нам расстаться. Я знаю, что ты жалеешь меня, и я тоже не хочу умирать. Но ты не оставайся неженатым, а возьми себе такую, как я и забудь обо мне. Я не серчаю на тебя, но повелеваю, чтобы я не была тебе идолом».
Я пошел и созвал всех, кто был поближе, а сестра Дуня (она была приближенная) жила в то время в другой деревне с версту от нас. Я послал к ней дочь Лиду, чтобы она сказала, что мама будет умирать и пришла попрощаться с ней. Дуня не поверила и сказала, чтобы она не умирала, так как она придет попрощаться с ней завтра.
Когда люди сошлись, жена встала с постели и, как старшая сестра, стала давать нам наставления из Писания. Все братья и сестры прощались с ней и плакали. Повторила свое наставление и мне, но ничего не говорила, откуда у нее такие слова.

Наступил вечер. Мама ночевала у нас, она была неверующая. Жена ей сказала: «Верьте в Бога, а то больше не увидите меня ни в этой жизни, ни в будущей. А если уверуете, то мы еще встретимся у ног Христа», затем добавила: «Уже несколько ночей вы не спали из-за меня, а мне сейчас полегчало, идите и поспите немного».
Мы были усталые. Я прилег на лежанке, а мать с детьми на кровати. Жена села на печке, как совсем здоровая. Еще днём она шила детям платья и была бодрая, так что мы думали, что кризис прошел и она станет выздоравливать.
Зимой солнце заходило в 4 часа и мы легли отдыхать. Жена встала, потушила лампу и мы все уснули. Не знаю, сколько прошло времени покуда я проснулся и зажег лампу. Смотрю: она лежит на печке, а ноги свисают на лежанку. Япотрогал ноги: они были холодны, как лед. Я вскричал: «Мама!» и тут же: «Вставайте, уже умерла!».
Мама вскочила, схватила ее, а она вся холодная. Подняв ее, мы положили ее на печку: ноги не выпрямляются, стоят крючками. Дети кричат, мать кричит, а я не знаю, что делать. В аптечке у меня было спиртовое растирание. Положили жену на теплую печку и с матерью стали растирать грудь, делать искусственное дыхание. Уморились, стали отдыхать. Она лежит, глаза закрыты, а мы плачем. Смотрю... и мне показалось как будто что-то мелькнуло и пробежало по ее лицу и глазам. Немного спустя, жена открыла очи и опять закрыла, затем снова открыла, а Лида плачет. И она заговорила: «Безумная ты, Лида, чего ты плачешь?». А потом села и закричала: «Господи, что это я сказала? Откуда это у меня? Я не хотела этого говорить. Написано, что если кто скажет на брата "безумный", подлежит геенне огненной», после чего обратилась к дочери и сказала: «Прости меня, я сильно согрешила». Девочка, успокоившись, сказала: «Прощаю и ничего не имею».

Жена начала рассказывать: «Когда я умерла, ангел привел меня в обитель, в которой было много душ умерших, и я там видела сестру-соседку (она умерла три месяца раньше, будучи верующей). Там очень хорошо я даже не могу вам рассказать, как я была рада, что попала в такое место. Но вот подходит тот самый ангел и говорит: "Ты вернешься обратно в свое тело и засвидетельствуешь своему мужу Григорию, что есть будущая жизнь и воскресение мертвых. Пусть исследует Писание и верит. Ради него я посылаю тебя на три дня. Посмотришь на часы, когда встанешь"».
Мы посмотрели на часы: было 10 часов вечера. Жена продолжала: «Он привел меня обратно к вам и сказал: "Будь готова к этому времени, я приду за тобой через три дня". Я открыла глаза и увидела вас».
Я спросил:
Где же ты была, на небе или на земле?
Она же ответила:
Сказано: "Ничего не говори кроме того, что повелено сказать", и добавила: "Если Писанию не верят, то если бы кто из мертвых воскрес, не поверят".
Мама стала задавать ей вопросы, но она ничего не отвечала, а только говорила: «Покайтесь и веруйте в Евангелие».

Услышав о ее возвращении к жизни, братья и сестры пришли проведать ее. Мы все заодно с ней рассказывали им то, что она говорила нам, а именно, что она послана засвидетельствовать о том, что есть загробная жизнь и воскресение из мертвых. Говорили, что она встретилась там с сестрой и ей не хотелось возвращаться, а также, что через три дня она умрет.
Пришла и сестра Дуня, которая вчера не захотела придти. Когда она вошла в дом и поздоровалась, ей хотелось что-то спросить у жены, но у последней отнялся язык и она не могла говорить. Они обе плакали. Дуня, так ничего не услышав от сестры, ушла домой.
Когда она ушла, жена снова стала говорить. Мы не понимали, почему она не может разговаривать с Дуней, возможно, потому, что Дуня не поверила, что она умрет, а может, была и другая причина, Бог знает.
Прошли три тревожных для нас дня. Два дня она была здорова шила, всё делала. На третий день затопила печку, согрела воды. Она помылась, влезла на печку и села. Дети сидели на кровати и начали петь гимн: «Дети, о придите ко Христу скорей». Она пела вместе с ними, потом присоединился и я и все четверо пели. Через какое-то время она встала и говорит: «Подойдите ко
Мне». Мы подошли. Она обняла нас и сказала: «Два дня я говорила, что меня вернули к вам... А сегодня ко мне вернулась скорбь расставания с вами. Я опять заразилась этой земной жизнью и мне стало жаль вас. Но я сегодня уйду от вас».

Мы все стали плакать, а она снова обратилась ко мне и говорит: «Ты женись, а то дети малые, им нужен присмотр, а тебе некогда сидеть дома. Позовите снова братьев и сестёр, япопрощаюсь с ними». Сошлись братья и сестры, помолились, попели. Она много говорила из Писания, наставляла всех, простилась и все разошлись. Затем она обратилась ко мне, к маме и детям с просьбой, чтобы мы ничего не делали, что помешает ей спокойно умереть. Я пообещал исполнить ее просьбу. Вдруг она впала в сильную горячку, легла в постель и стала тяжело дышать, хотя и продолжала говорить. Я предложил ей приложить примочку на голову и грудь, но она не согласилась, сказав, что она должна терпеть, а нас призвала сохранять спокойствие.
Стрелки часов приблизились к 10 часов вечера. Мы снова простились с ней и подняли вопль, но я не давал никому прикасаться к ней. Жена, сложив руки на грудь, закрыла очи, вздохнула и умерла.
Мы все подняли большой плач. Это было 27 января 1920 года, а 30 января были похороны. В этот день был народный праздник 3-х святых и люди были свободны. Многие пришли на похороны, так как слух о том, что было с ней, разнесся по всему селу. Притом все хорошо знали ее как портниху. Другие пришли посмотреть, как штундиеты будут проходить с покойницей через ворота православной церкви, которая стояла при кладбище, потому что при похоронах одной сестры церковники не пропускали нас через двор и мы вынуждены были пересаживать гроб через высокую церковную ограду. С нас насмехались тогда, и теперь люди снова пришли посмотреть на подобное зрелище. Но зрелища не состоялось.

Еще раньше я пошел в город и взял от районного начальства разрешение на похороны. Председателю же сельсовета районное начальство дало письменное указание не препятствовать похоронам и прислали двух милиционеров на случай бунта или бесчинства. Собралось много верующих, были два хора, улицы были запружены народом, а у церковных ворот собралось много народа во главе с церковным старостой, который запер ворота большим замком. Подошли с гробом к воротам, а нас не пускают. Два родных брата из православной семьи заспорили между собой: один кричит, чтобы открыли ворота, другой наоборот не дает открывать. Началась между ними драка, в которую вмешались другие. Председатель сельсовета подошел к воротам и сильно ударил в них ногой. Запоры отломились и мы свободно прошли на кладбище и совершили похоронное служение. После этого верующим выделили другое место на кладбище.



Свидетельство взято из журнала «Примиритель» № 51, издаваемого в Канаде.
Прислал для публикации Жишмо Анатолий. Журнал «Вифания».