Давным-давно Нет, не так! Жила-была Нет, жил- был ворон Нет, всё-таки, кажется, ворона Слушай, не вертись! Дай вспомнить!.. Или всё же ворон?.. Ты ещё долго будешь мне мешать?! Я говорю: ворона, значит, ВО-РО-НА! И всё! И не перебивай, а то снова всё забуду. Э значит тако чём это мы говорили? Ах да, ворона! Что дальше, что дальше!? Не знаю! Просто жила ворона. Чёрная такая или серая, не помню точно. Где, где жила Известное дело, в лесу, где ж ещё живут вороны-то! В городе, говоришь, тоже живут? Ну да, живут Может, и эта в городе жилаили в деревне Ты меня, милок, не запутывай! Она жила в лесу, и точка, а в деревню по делам прилетала. Пропитание себе добывала. То в избу залетит, что-то вкусненькое со стола стащит, то у детворы какую-нибудь безделушку украдет, а то и просто на помойке промышляет. Такая вот ворона была, совсем обыкновенная.

Жила себе, не тужила. Летала себе, летала. И вот однажды, притомившись, села на ветку и задремала. И приснилось ей, что собралось великое множество ворон со всего свету. Сели кружком и слушают. А она, ворона, песни поёт. Одну за другой. А гости иностранные головы набочок склонили, слушают внимательно. А как закончит ворона свою песню распевать, они крыльями хлопают, клювы раскрывают: «Брр-рр-аво-о! Бис!» кричат. («Бис» это значит: мол, спой ещё разок, милая.) Так сладко вороне спалось, так чудно снилось, что она чуть с ветки не свалилась. Хорошо, Господь позаботился: воронам крылья дал, а то сон этот у неё последним был бы, это уж как пить дать. Так, значит, проснулась наша певунья, по сторонам огляделась: не видал ли кто её неловкости. Крылья расправила, отряхнулась. И тут Что такое?

«Я, наверное, ещё сплю, подумала она. Или нет? Или сплю? Сплю и пою? Или это не я пою?» Ущипнула себя за крыло. Больно-пребольно. «Ой! Нет, не сплю. Что ж это такое?» Наклонила голову ворона, прислушалась. Так и есть. Поет кто-то. И совсем рядышком, ну прямо под носом, под клювом, то есть. Поглядела налево никого. Направо «Ах, так вот это кто мне спать не дает! Ну и малявка! И вида-то никакого! Тоже мне птица! А поёт то, поёт Нет, впрочем, поёт хорошо. Ах, как же хорошо поёт!» И ворона заслушалась. И голову набок склонила. Хороша песня! Как только певец песню закончил, ворона к нему на ветку слетела, перья топорщит и важно так спрашивает: Прр-ростите, милейший, не позволите ли Вам вырр-разить свой востор-ррг и прр-ризнательность за столь великолепное пение? Спасибо, скромно ответил певец. Вот только не рр-разобрала, о чем это Вы, наичудеснейший, пели. Я пел песню славы и любви к моему Создателю. Прр-рекрасно, похвально. Я бы тоже хотела петь песню хвалы Создателю. Не будете ли Вы так любезны научить меня. Прр-ростите, не ведаю Вашего имени- отчества. Соловей. Солист лесных и разных хоров. Меня все зовут Ворр-роной. Будем знакомы. Очень приятно. Так когда мы начнем наши вокальные упражнения? Зачем откладывать в долгий ящик, давайте попробуем прямо сейчас, сказал Соловей.

И они стали упражняться. Соловей поёт, а ворона каркает, соловей свистит, а ворона каркает, он трелью заливается, а она карканьем. Так промучился бедняга-учитель до самого вечера, да видит: нет никакого толка. Не выйдет из вороны певицы. Но как ты это ей объяснишь? Вот беда, так беда! Распрощались они до утра, договорившись назавтра продолжить занятия. Заснула ворона. Спит и во сне поёт. А соловушка бедный опустил головушку всё думает, как вороне объяснить, что петь она не может. Так ничего и не придумал. Наконец наступило утро. Солнышко ясное выглянуло из-за верхушек елей и осветило всю землю своим тёплым ласковым светом. Проснулась наша ворона. Расправила крылья, лапки по очереди вытянула и как запоёт. Воробьи, что на той же берёзке спали, так и посыпались с перепугу вниз. Ишь ты, как им моя песня полюбилася, подумала ворона. Всё, конец учебе! Петь буду, сказала она соловью. А тот так обрадовался, что и спорить не стал, быстренько улетел восвояси.

И ворона запела. Но это она только думала, что пела, на самом-то деле она всего-навсего только каркала. Гм Кхе, кхе послышалось откуда-то сверху. Ворона голову подняла и увидела филина. А, это Вы? Вы прилетели послушать мои песни? Нет, дорогая, я уже слышал ваши вокальные упражнения. И они вам понрр-равились? Непрр-равда ли, я недурр-рно пою? Вы не поёте, дорогая, а каркаете. Смею Вас заверить, что для вороны, каркаете Вы довольно хорошо. Как!!! Я так старр-ралась! Я училась у лучшего вокалиста! Всё это так, любезная Ворона, но вы созданы вороной, а не соловьём. Что ж теперь-то мне делать? опечалилась ворона. Не расстраивайтесь, милая, вы недурно каркаете. Очень даже хорошо каркаете. Да как Вы не понимаете: ведь я хотела спеть Создателю песню хвалы. А теперь и она заплакала. Неужели Вы думаете, что Создатель слышит только трели соловья! Он слышит нас всех: и тех, кто поёт, и тех, кто квакает, и тех, кто мычит. Для Него всякая песнь хороша, если она от благодарного и любящего сердца исходит. Прр-равда? И моя песня Ему понр-рравится, если я спою её от всего сердца? Ну конечно же. Тогда я буду карр-ркать!

Я буду карр-ркать о том, как прекрр-расен этот мир, как я благодарр-рна за него Создателю, как мне хорр-рошо петь Ему хвалебную песню. А я буду ухать, сказал филин и ухнул. И они запели: филин ухал, ворона каркала. Услышали этот дуэт птицы, слетелись к берёзке, на которой не на шутку разошлись филин и ворона. Эй вы, певцы безголосые! Ишь, как расшумелись! затараторили сороки. Смотрите, что вытворяют! А! Птицы добрые, да что это делается?! Покою нам теперь нету! Вот из-за этих вот крикунов наши птенцы есть перестанут, спать не смогут! А у вороны-то и слуха нет! засмеялись воробьи. А голос-то, а голос держались за животы синицы, как у вороны! Ха, ха, ха!

Замолкла ворона, и филин притих. Посмотрела ворона направо, потом налево, видит, много птиц слетелось. Спасибо, что в гости заглянули, сказала она. А то, что голоса и слуха нет так это не беда. Создатель мой, Тот, которр-рому я пою, слышит песню моего сердца. И хоть она не так крр-расива, как у соловья, всё же я буду петь песню хвалы. А вот вы, имея голос и талант, какие песни вы сегодня пели? Птицы пристыженно опустили свои головы. Они пели своим птенцам, друзьям и подругам, пели просто так, чтобы позабавиться, чтобы показать себя. Но никто не благодарил Создателя за солнце и чудесный весенний день, за то, что сыты и здоровы и ещё за многое-многое другое. Тогда соловей печально сказал: Надо признать, дорогая ворона, твоя песня была самой прекрасной из всех тех, которые пелись этим утром.

Знаешь, дружок, что написано в Старой книге мудрости: «Благо есть славить Господа и петь имени Твоему, Всевышний, возвещать утром милость Твою». А ты встаёшь рано утром и хвалишь Господа за новый день, за Его любовь и милость? Поёшь ли ты ему хвалебные песни? Если нет, то начни это делать сейчас, и увидишь, сколько радости будет в твоём сердце.

In Victory № 6, 2007